Пролог
Побережье Турции
Февраль 1816 года
Спасаться бегством он умел.
Грант Чандлер несся по запутанным коридорам дворца турецкого султана, а за ним бежала целая толпа охранников. Светлые оштукатуренные стены многократно усиливали угрожающие крики преследователей. Масляные факелы отбрасывали тусклый, неровно мерцающий свет на резные арки и мраморные колонны, оставляя в густом полночном мраке многочисленные таинственные комнаты.
По расчетам Гранта, от свободы его отделяла лишь половина пути. Оставалось всего-навсего добраться до служебных помещений дворца и не даться в руки вооруженной страже. Если не принимать во внимание нынешнее небольшое осложнение, миссия осуществлялась по плану, с военной точностью. Так что провал не входил в его намерения.
Почти целый год Грант провел в Константинополе и в совершенстве овладел турецким языком. А две недели назад с попутным караваном приехал сюда, в Смирну. Шаровары и расшитый жилет позволяли затеряться в толпе местных жителей. Смуглый цвет лица он приобрел при помощи сока грецкого ореха. Так же как и преследователей, героя украшали густые черные усы и плоский тюрбан на голове. Правда, в отличие от них он не сжимал в руке длинную кривую турецкую саблю и даже успел израсходовать единственный заряд пистолета.
Опасность воодушевляла Гранта – впрочем, также как и ощутимый вес спрятанного под рубашкой бархатного мешочка.
Наконец-то он достиг цели: похитил «Глаз дьявола».
Огромный рубин отличался необычайно глубоким цветом и редкой чистотой. Видимо, поэтому о нем и слагали легенды. Почти два тысячелетия назад царица Клеопатра подарила драгоценный камень Марку Антонию. После падения Римской империи рубин надолго исчез, а сотни лет спустя оказался в сокровищнице сказочно богатого турецкого деспота, султана Хаджи.
Гранта не мучили угрызения совести, не терзало запоздалое раскаяние. Да, он украл сокровище. Но ведь султан нажил огромное состояние на торговле опиумом, а каждый, кто извлекает выгоду, разрушив чью-то жизнь, должен понести наказание.
Возле стены, в густой тени, стояла высокая латунная ваза. Грант опрокинул продолговатый сосуд и с силой толкнул в сторону охранников. Ваза покатилась прямо под ноги, и двое преследователей рухнули с громкой бранью и проклятиями. Взметнулись в воздух белые балахоны, зазвенели сабли. Трое устоявших охранников в растерянности замерли, а потом попытались увернуться от необычного, но опасного снаряда.
Воспользовавшись замешательством, Грант свернул в очередной тускло освещенный коридор. Целых две недели он тщательно изучал планы дворца. Достать их оказалось не просто, но помог подкуп. Звонкие монеты обладают свойством безотказно открывать любые, даже самые тяжелые замки.
За спиной послышался воинственный возглас. Преследователи пришли в себя и вновь бросились в погоню. Грант на мгновение обернулся и через плечо бросил взгляд в густой сумрак. Турок осталось лишь двое. Однако расслабляться не стоило: третий скорее всего побежал за подкреплением.
Ситуация складывалась не слишком удачно, и все же Грант не смог сдержать улыбку: свернув в открытую дверь, он внезапно оказался в огромном пустом зале. В свете луны у дальней стены поблескивал трон. Торопливые шаги тонули в мягком персидском ковре. Грант заметил еще одну дверь и, настороженно вглядываясь в темноту, направился к ней.
Всего несколько минут назад его застал в своих покоях сам султан. К сожалению, сегодня властитель почему-то не воспользовался услугами многочисленных обитательниц гарема. Грант всегда сознавал, что рискует быть пойманным, но опасность его не пугала, даже вдохновляла.
Сколько он себя помнил, постоянно рисковал; с безумной скоростью мчался верхом, бросался в поединок с профессиональным боксером, безрассудно прыгал с высокой отвесной скалы. Никто в семье не понимал и не одобрял этой странной тяги к отчаянным приключениям.
Да и сам Грант не смог бы внятно объяснить, что гонит его вперед, однако не сомневался, что спокойная, без тревог, волнений и опасностей жизнь скучна, однообразна и бессмысленна.
Наверное, азарт заставил помедлить и дождаться, пока двое самых стойких преследователей не окажутся совсем близко. В последнюю секунду похититель захлопнул дверь перед носом стражников и засунул в ручку стул. Тем осталось лишь яростно и беспомощно колотить в прочную дубовую поверхность и сотрясать воздух проклятиями.
Грант тем временем помчался по анфиладе небольших комнат и лабиринтам узких коридоров. Наконец добрался до украшенной богатой резьбой двери в сад и выскочил в благоухающую ночную прохладу. Нежно журчал фонтан, легкий ветерок доносил пьянящий аромат жасмина. Таинственный лунный свет серебрил каменные скамейки, дарил сказочное сияние пышным экзотическим цветам на клумбах. Безмятежный пейзаж вселял обманчивое ощущение покоя и безопасности.
Однако беглец понимал, что поддаться иллюзиям означало проститься с жизнью.
Он сжал рукоять кинжала и начал бесшумно пробираться вдоль стены, в тени раскидистых деревьев.
Предосторожность оказалась отнюдь не лишней. Из темной громады дворца выскочил новый отряд. Командир что-то скомандовал по-турецки, и воины рассеялись по саду, чтобы тщательно обыскать каждый закоулок.
Грант оценил обстановку. Путь к воротам оказался заблокирован. Разумнее всего было бы спрятаться в темном уголке и переждать суету. Но вместо этого он бросился к противоположной стене.
Послышался тревожный крик – нарушителя заметили.
Однако Грант легко взлетел по узловатым веткам старого оливкового дерева. И лишь в воздухе, перепрыгивая через высокий каменный забор, услышал треск сразу нескольких залпов.
Удар в руку, выше локтя, едва не лишил его равновесия. К счастью, Гранту удалось встать на ноги.
Грант побежал по покрытой гравием аллее – туда, где в сумраке старинного парка ждал верный конь. Мгновенным движением кинжала перерезал привязь. Вскочил в седло, пришпорил горячего арабского скакуна, и тот помчался неудержимым галопом.
Только сейчас ранение заявило о себе в полную силу. Плечо горело словно от удара раскаленной кочергой. Кровь текла по руке. Рукав уже промок.
Сжав зубы, Грант уверенно направил жеребца по узким извилистым улочкам, запутанным лабиринтом спускающимся к гавани. Там, у берега, его ждала лодка, на которой ему предстояло добраться до Константинополя. Ну а в столичном порту – прямиком на торговое судно и в Италию! Если удачно продать «Глаз дьявола», о деньгах можно больше не заботиться, их хватит до конца жизни.
Эта мысль утешила Гранта, на мгновение он даже забыл о ране. Все неприятности отступили: теперь уже не имело значения, что в шестнадцать лет отец вышвырнул его из дома, а брат, нынешний граф Литтон, лишил каких бы то ни было средств к существованию. Грант не собирался, словно наказанный ребенок, со стыдливо опущенной головой и раскаянием во взгляде возвращаться в лоно заносчивой враждебной семьи.
