Если один чернокожий с помощью нескольких порядочных, самоотверженных, свободомыслящих белых добился победы над группой расистов, заставив их выглядеть невежественными болванами (какими они и являются), то представьте себе, чего сможет достичь целая нация в едином порыве. Все, о чем здесь рассказано, было сделано вопреки шовинистским претензиям некоторых личностей на высокую образованность, интеллект и превосходство над черными, евреями и всеми, кого они считают низшими расами. Мое расследование KKK убедило меня, что рано или поздно (думаю, довольно скоро) мы победим тех, кто пытается делить людей на меньшинства из-за своих личных проблем, узколобости, религиозных предрассудков и ложной веры в то, что все, кто не подходит под их определение «чистых арийцев», не заслуживают уважения, а то и просто звания человека.
I. Звонок из клана
Все началось в октябре 1978-го. Как детектив разведывательного отдела Департамента полиции Колорадо-Спрингс (добавлю: первый черный детектив в истории этого департамента), я должен был, помимо прочего, просматривать две ежедневные газеты. Я искал в них любые намеки на подрывную деятельность, которая могла угрожать благополучию и безопасности Колорадо-Спрингс. Удивительно, какие только объявления не публикуют в газетах: и проституция, и денежные махинации, и все в таком роде. Но время от времени попадалось что-то из ряда вон выходящее. Вот и теперь одно из частных объявлений привлекло мое внимание.
Ку-Клукс-Клан
За информацией обращайтесь
Почтовый индекс 4771
Секьюрити, Колорадо
80230
Это само по себе было необычно.
Городок Секьюрити, точнее, отдаленный микрорайон располагался к юго-востоку от Колорадо-Спрингс, неподалеку от двух главных военных баз — Форт Карсон и NORAD[1] (Командования воздушно-космической обороны Северной Америки). Там жили в основном военные, и прежде в этих местах не замечалось активности Клана.
Я ответил на объявление.
Я коротко написал, что я белый человек, заинтересованный в информации о членстве в KKK и о деятельности во имя белой расы. Я выразил озабоченность тем, как «нигеры прибирают все к рукам», и сообщил, что хочу изменить это. Я назвал свое настоящее имя — Рон Сталлворт, служебный номер телефона, не указанный в телефонном справочнике, и служебный адрес, также незарегистрированный. Вложив письмо в конверт, я опустил его в почтовый ящик.
Почему я указал свое настоящее имя в этом послании, с которого начнется одно из самых захватывающих и необычных расследований в моей карьере? Как и у всех наших детективов под прикрытием, у меня было два разных имени, две личности со всеми необходимыми данными, водительскими правами, кредитными карточками и т. п. Почему же я допустил такой просчет?
Ответ прост: я не думал о будущем расследовании, когда писал это письмо. Я ожидал, что в ответ мне пришлют какой-нибудь памфлет или брошюру. Мне не верилось, что мои усилия принесут нечто большее, чем нескольких стандартных отписок. Я даже предполагал, что такое откровенно расистское объявление было просто глупым розыгрышем, так что посмотрим, насколько хватит запала у этого шутника.
Две недели спустя, 1 ноября 1978 года, зазвонил мой служебный телефон. Я взял трубку и услышал голос:
— Могу я поговорить с Роном Сталлвортом?
— Он у телефона, — сказал я.
— Привет. Меня зовут Кен О’Делл. Я местный координатор отделения KKK в Колорадо-Спрингс. Я получил ваше письмо.
«О черт, во что я ввязался?»
— Да-да, — сказал я, хватая ручку и блокнот.
— Я прочитал то, что вы написали, и мне захотелось узнать, почему вы хотите присоединиться к нашему делу.
«Для чего я хочу вступить в Клан?»
Честно говоря, я не думал, что мне когда-нибудь придется отвечать на такой вопрос. Я чуть было не сказал: «Просто мне надо получить от вас как можно больше информации, Кен, чтобы разрушить Клан и все, за что он борется». Но я сдержался. Вместо этого я сделал глубокий вдох и представил, что мог бы сказать тот, кто действительно мечтает вступить в Клан.
Как и у всех наших детективов под прикрытием, у меня было два разных имени, две личности со всеми необходимыми данными.
У меня был опыт повседневных перепалок, доходящих до нецензурной брани, или рабочих ситуаций, когда я выписывал штраф или арестовывал кого-то — и белый человек называл меня ниггером. Это сразу все меняет. Говоря «ниггер», он хочет показать, что он лучше меня, продемонстрировать свое ложное превосходство. Это язык ненависти, и теперь, когда мне нужно было притвориться белым шовинистом, я знал, каким языком говорить.
— Я ненавижу ниггеров, жидов, мексикашек, чурок, китаез и всех, у кого в венах нет чистой белой арийской крови, — сказал я.
С этих слов началось мое расследование под прикрытием.
Я продолжал:
— Моя сестра недавно спуталась с ниггером, и каждый раз, когда я представлю, как он хватает своими грязными черными лапами ее чистое белое тело, меня тошнит и все внутри переворачивается. Я хочу вступить в Клан, чтобы прекратить загрязнение белой расы.
После этих слов у Кена явно потеплело на душе. Его голос стал мягким и дружелюбным. Он сказал, что служит в Форте Карсон и живет в Секьюрити с женой.
— Чем именно планирует заниматься Клан? — спросил я, приготовившись записывать.
— У нас много планов. Приближаются рождественские праздники, и мы хотим устроить «Белое Рождество» для нуждающихся семей. Без всяких нигеров, — сказал Кен.
Они собирали денежные пожертвования по почте. Организация, как он называл Клан, имела банковский счет на имя «Организация белых людей» в банке Секьюрити.
— Мы также готовим четыре горящих креста, чтобы заявить о себе. Пока не знаем точно когда, но мы хотим это устроить.
Моя ручка зависла над бумагой, когда я услышал это. Четыре поджога здесь, в Колорадо-Спрингс? Терроризм в чистом виде.
