1
Венгры пришли в ресторан около девяти вечера – восемь крупных мужчин в роскошных костюмах, сшитых на заказ, в обуви ручной работы и с прическами на сотню злотых. Михаль, метрдотель, пытался объяснить, что свободных мест нет и нужно бронировать заранее, но они просто выбрали один из больших столов и сели. Один взял со скатерти карточку «Зарезервировано» и с наглой ухмылкой ловко метнул через весь зал так, что остальным посетителям пришлось пригнуться.
У Макса, владельца, был договор о крышевании с Wesoły Ptak, но, вместо того чтобы позвонить им или в полицию – а и то и другое наверняка кончилось бы кровавой баней, – он взял блокнот и отправился через зал принимать у венгров заказ. Несмотря на такую демонстрацию смелости, немало посетителей в панике потребовали счет.
Венгры уже были навеселе и, пока Макс пытался принять заказ, кричали и хохотали, то и дело передумывали, приходилось записывать заново. Наконец он вернулся от столика к бару, где застыла от страха Гося.
– Шесть бутылок «Зубровки», за счет заведения, – на ходу промурлыкал он девушке, после чего спокойно прошел на кухню. – И чтобы одна нога здесь – другая там.
Руди, который стоял в дверях кухни и с интересом наблюдал за происходящим, сказал:
– Будет что-то ужасное, Макс.
– Готовь, – ответил Макс, передавая заказ. – И готовь быстро.
К десяти часам венгры ослабили галстуки, скинули пиджаки, пели, кричали друг на друга и смеялись над непереводимыми шутками. Они просидели уже три перемены блюд из пяти. В ресторане больше никого не осталось. Когда ужин подошел к концу, Руди отпустил домой и поваров.
В какой-то момент один из венгров – огромный мужчина с лицом цвета борща – начал орать на остальных. Он стоял, слегка покачиваясь, и кричал на своих соотечественников, а те добродушно кричали в ответ, требуя, чтобы он сел и успокоился. Скандалист вспотел, схватил за спинку стул у соседнего стола и одним легким движением швырнул с разворота через все помещение. Стул врезался в стену, разбил подсвечник и уронил зеркало.
На миг воцарилась тишина. Венгр стоял, глядя на вмятину и обои, хмурился. Потом сел, и один из друзей налил ему, хлопнув по спине, а Макс подал следующее блюдо.
Чем позже становилось, тем сентиментальней вели себя венгры. Они обняли друг друга за плечи и начали распевать песни, всё более грустные с приближением полуночи.
Руди, закончив готовить и убрав на кухне, стоял в дверях и слушал. Голоса у венгров были красивые. Слов он не понимал, но мелодии звучали пронзительно и одиноко.
Один из них увидел, что за ними наблюдают, и начал махать Руди. Остальные обернулись посмотреть, что происходит, и тоже начали его звать.
– Иди, – сказал Макс со своего поста за стойкой.
– Ты шутишь? – сказал Руди.
– Нет. Иди и узнай, чего они хотят.
– А если они хотят меня избить?
– Скоро им наскучит.
– Ну спасибо, Макс, – сказал Руди, направляясь через ресторан.
Стол венгров выглядел так, словно пять перемен блюд на него уронили с потолка. На полу вокруг хрустело под ногами битое стекло и расколотая керамика, ковер был липким от соусов и раздавленной еды.
– Ты повар? – спросил один из них на ужасном польском, когда Руди подошел.
– Да, – сказал Руди, покачиваясь на пятках на случай, если придется спешно отступать.
Польскоговорящий венгр выглядел как кусок говядины, зашитый в новый костюм от «Армани Возрождение». Лицо у него было бледное и потное, в глаза бросалась наплечная кобура, из которой торчала рукоятка исполинского пистолета. Он поманил пальцем размером с сосиску. Руди наклонился, пока их лица не оказались в паре сантиметров друг от друга.
– Уважение! – проревел венгр. Руди поморщился от смачного резкого запаха алкоголя и табака изо рта. – Мы идти везде, но этот сраный город – нет уважение!
Это заявление как будто требовало ответа, так что Руди сказал:
– Да?
– Нет уважение, – сказал венгр, грустно качая головой. Потом вдруг обрадовался. – Здесь, «Ресторан Макс», есть уважение!
– Мы всегда уважаем своих клиентов, – промурлыкал Макс, бесшумно подходя к Руди.
– Да на хрен! – громко сказал венгр. – Да на хрен. «Ресторан Макс» – много уважение.
– А ваш ужин? – поинтересовался Макс с улыбкой.
– Хороший сука ужин, – сказал венгр. За столом закивали. Он посмотрел на Руди и отрыгнул. – Хороший сука повар. Польская еда для свиней, но повар сука хороший.
Руди улыбнулся.
– Спасибо, – сказал он.
Глаза венгра вдруг сфокусировались.
– Хорошо, – сказал он. – Мы уходить.
Он что-то рявкнул, и все остальные поднялись из-за стола, кроме того, кто бросил стул, – он лежал, прижавшись щекой к скатерти, и тихо храпел. Двое друзей подхватили его за плечи и локти и подняли. К его лицу пристала еда.
– Хороший ужин, – сказал польскоговорящий, все еще обращаясь к Руди. Снял пиджак со спинки стула и втиснулся в него. Сунул руку в нагрудный карман и достал визитку, зажав двумя пальцами. – Хотеть работа – звонить.
Руди взял визитку.
– Спасибо, – повторил он.
– О’кей. – Венгр поднял обе руки к лицу и провел назад, волшебным образом одновременно пригладив волосы и как будто протрезвев. – Мы уходить, – он посмотрел на Макса. – Умный сука поляк. – Залез во внутренний карман и достал кошелек размером с кирпич. – Сколько?
– За счет заведения, – сказал Макс. – Подарок.
Руди посмотрел на своего начальника и спросил себя, что там творится в этом бритом черепе.
Венгр окинул взглядом ресторан.
– Мы много ломать.
Макс беззаботно пожал плечами.
– О’кей, – венгр извлек из кошелька пачку злотых толщиной в сантиметр и протянул. – Ты брать, – сказал он. Макс улыбнулся, слегка поклонился и принял деньги, после чего венгры направились к выходу. Последний всплеск разгульного пения, последний полетевший через ресторан стул, порыв холодного воздуха в открытую дверь – и они исчезли. Руди слышал, как Макс запирает за ними.
– Ну, – сказал Макс, спускаясь назад по лестнице, – интересный выдался вечер.
Руди поднял перевернутый стул, поставил и сел за стойкой. Он обнаружил, что его поварская форма пропотела насквозь.
