Мне хотелось бы выразить признательность двум людям за помощь в написании этой книги. Первый из них — мой друг и редактор «Oxford University Press», Роберт Миллер, который подал идею, убедил меня развить ее и прочел рукопись со скрупулезным вниманием к деталям. Другой — мой бывший студент в Университете Калифорнии (Риверсайд), Эндрю Джейкобс, чьи точные и подробные замечания по поводу первого чернового варианта этой книги далеко превзошли все то, чего я мог ожидать от друга и коллеги.
Введение
«Код да Винчи» Дэна Брауна пользуется огромным издательским успехом, затмевающим тот, который имели конкурирующие издания недавнего времени. Когда я пишу эти строки (14 июня 2004 г.), книга остается в списке бестселлеров «New York Times» вот уже шестьдесят три недели и по-прежнему возглавляет его. Ранее в этом году ее продажи, в соответствии с номером «Publishers Weekly» от 9 февраля, достигали астрономического уровня в 100 000 экземпляров в неделю. По выходе версии в мягкой обложке мы можем ожидать нового всплеска продаж, превосходящих уже вышедшие многомиллионные тиражи в твердой обложке.
Как и многие другие, впервые я услышал о «Коде да Винчи» из устной молвы. Я только что закончил для «Oxford University Press» книгу «Утерянные христианства: Борьба за Писание и вера, о которой мы не знали». Эта книга была посвящена «несостоявшимся» формам раннего христианства, христианским верованиям и практикам, появившимся только для того, чтобы быть отринутыми, объявленными вне закона и уничтоженными лидерами ранней Церкви, вознамерившимися внедрить ортодоксальные религиозные представления. В состав моей книги входило подробное рассмотрение некоторых из неканонических и еретических книг, объявленных отцами ранней Церкви вне закона. Это другие евангелия, послания и апокалипсисы, служившие священными книгами для той или иной группы христиан, но сочтенные неправильными авторитетами, которые в конечном счете решали, что включить в канон Священного Писания, а что исключить из него. В результате их исключения эти книги были обречены на забвение — и большинство их пребывало в забвении до наших дней, за исключением немногих, которые всплывали то там, то здесь, в основном благодаря замечательным археологическим открытиям девятнадцатого и двадцатого столетий.
В дополнение к моей книге «Утерянные христианства» я опубликовал собрание этих доживших до наших дней остатков так называемых еретических книг в томе под названием «Утерянные христианства: Писания, которые не вошли в Новый Завет», также выпущенном «Oxford University Press». Обе книги были написаны не для ученых, уже знакомых с такими вопросами, а для обычных людей, которым все это было в новинку.
Естественно, когда я узнал о «Коде да Винчи», мое любопытство было задето, поскольку книга представляла собой современное художественное произведение — детективный роман с убийством, наполненный сложными интригами и заговорами, разоблаченными истинами, — упоминавшее о некоторых из этих вопросов раннего христианства, забытых евангелиях и изображаемом в них Христе и даже в определенной степени основывавшееся на них. Но в соответствии с «Кодом да Винчи» эти забытые евангелия содержат не еретические представления о Христе, а скорее историческую правду о нем — в частности, то, что он был связан с Марией Магдалиной узами брака и что у штх был ребенок, а следовательно, они положили начало божественному роду, потомки которого дожили до наших дней.
Конечно, я знал, что сама по себе эта книга художественная, но, прочитав ее (и для меня, как и для многих других, это было захватывающее чтение), я понял, что из уст героев Дэна Брауна на самом деле звучат исторические утверждения, касающиеся Христа, Марии и этих евангелий. Иными словами, художественный вымысел строится на историческом фундаменте, который читатель воспримет как фактический, а не вымышленный.
И, как большинство историков, посвятивших свою жизнь изучению древних свидетельств о Христе и раннем христианстве, я тут же увидел проблемы, связанные с историческими утверждениями, сделанными в этой книге. Она содержала многочисленные ошибки, в том числе и вопиющие, не только очевидные для специалиста, но и не обусловленные сюжетом. Если бы автор предпринял чуть более тщательное исследование, он смог бы точно воссоздать исторический фон своего повествования без какого-либо ущерба для истории, которую собирался рассказать. Почему бы ему было просто не следовать фактам?
Поскольку «Код да Винчи» уже продавался вовсю, когда вышла моя книга «Утерянные христианства», агент по рекламе из «Oxford University Press», Тара Кеннеди, вместе с моим давним редактором и другом Робертом Миллером предложили мне составить перечень исторических неточностей, содержащихся в этой книге, чтобы раздать его продавцам, которые смогут отдельно вручить его всем желающим. Таким образом, я довольно поспешно, на основании простого чтения романа Дэна Брауна, соорудил требуемое. Позже этот скоропалительный перечень попал в Интернет; через некоторое время его включили (с моего благословения, но без дополнительной авторской правки) в одну из порожденных «Кодом да Винчи» книг, недавно изданную Дэном Берстейном, — «Секреты кода: Неавторизованный путеводитель по загадкам «Кода да Винчи»». Берстейн — свободный журналист, составивший очень интересную компиляцию из отзывов о «Коде да Винчи» со стороны специалистов (и неспециалистов) в различных областях — от древней истории Церкви (моя область) до Леонардо да Винчи и тайных католических обществ. Туда же попал и мой скромный список десяти исторических неточностей, который я составил для моего издателя. Здесь я привожу его без изменений — так, как представил впервые:
Некоторые фактические ошибки в «Коде да Винчи»
1. Жизнь Христа определенно не «была описана тысячами…». У него и не было тысячи учеников, не говоря уже о грамотных (с. 280; здесь и далее приводятся ссылки на текст книги Браун Дэн. Код да Винчи. М., 2005).
2. Неправда, что восемьдесят евангелий рассматривались на предмет включения в Новый Завет (с. 280). Это звучит так, словно был объявлен некий конкурс по почте…
3. Абсолютная неправда то, что Христа не воспринимали как Бога до Никейского собора, что до этого он рассматривался как «смертный пророк… человек безусловно великий и влиятельный, но всего лишь человек» (с. 282). Подавляющее большинство христиан к началу четвертого столетия признавало его божественную сущность. (Некоторые думали, что он настолько Бог, что даже не человек!)
4. Константин не «финансировал написание новой Библии, куда не входили бы евангелия, говорившие о человеческих чертах Христа» (с. 283). Во-первых, он вообще не поручал составить новую Библию. Во-вторых, книги, которые были в нее включены, переполнены упоминаниями о человеческих чертах Христа (Он испытывает голод, усталость, гнев; Он тревожится; Он истекает кровью; Он умирает…).
