ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРИЯ
Книга известного русского византиниста Федора Ивановича Успенского «Очерки истории Трапезундской империи» повествует о важном этапе в жизни греческого Востока после IV крестового Похода. В результате этого похода в начале XIII в. наряду с другими державами, возникшими на осколках бывшей Византийской империи на южном побережье Черного моря, образуется новое государство. Оно появляется в районе старой византийской фемы Халдия и занимает узкую полосу по побережью Понта[1]. Дело не только в том, что это государство просуществовало 250 лет, с 1204 по 1460 г., пережив тем самым падение Константинополя. И не только в том, что во главе новообразованной империи встали отпрыски византийской императорской фамилии Комнинов, получившие в Трапезунде наименование Великих Комнинов и принесшие с собой идеологию византийской императорской власти. Но, пожалуй, самым важным моментом становится то, что в Трапезундской империи удалось сохранить в полной мере черты так называемой «ромейской цивилизации»: греческий язык, культуру, имперское православие, а также традиции византийской администрации.
В то же время новообразованная империя имела и ряд специфических черт, которые отличали ее от Константинопольской империи Палеологов. Прежде всего это особые географические, этнографические, политические и экономические условия, в которых она существовала. Они наложили особый отпечаток на жизнь подданных трапезундского императора.
Территория Понта была отделена от западной части Малой Азии грядой труднопроходимых гор[2]. Чтобы проникнуть на южное побережье Черного моря, путешественникам необходимо было преодолеть довольно узкие горные перевалы, важнейшие из которых — Понтийские ворота и Зиганский проход. Поэтому Трапезундская империя оказалась как бы отрезанной от остальных греческих областей, и известно, что уже в эпоху Комнинов и Ангелов фема Халдия была практически полунезависимой областью. В то же время Трапезунд и территория Понта — это пересечение важных торговых путей с Запада на Восток[3]. Главное направление деятельности — это черноморская торговля, так как именно Трапезунд был наиболее крупным торговым портом в этом регионе. Через Трапезундскую империю происходили основные контакты европейцев, византийцев с мусульманами и тюрко-монголами. Важно отметить, что через понтийское побережье проходил также торговый обмен с северными странами — Золотой Ордой, Русью и Литвой, поскольку Великие Комнины в отдельные периоды контролировали ряд ключевых пунктов на территории Крыма, включая город Херсон. Все это создавало благоприятные условия для того, чтобы Трапезундская империя исполняла функцию дипломатического посредника в регионе и была центром международных связей в регионе.
Еще одна специфическая черта, характеризующая государство Великих Комнинов, — это полиэтничность населения империи. Главенствующим народом продолжали оставаться греки, хотя они несколько отличались от своих западных собратьев и составляли особый этнический тип греков-понтийцев, говоривших на особом диалекте среднегреческого языка. Несмотря на то что при трапезундском дворе большую роль играли и константинопольские греки, переселившиеся сюда после падения Константинополя в 1204 г., все же их число было незначительным. Зато многочисленной группой подданных трапезундского императора были жившие в этих районах грузины-картвелы, армяне, а также тюрки, персы и монголы. Представители этих народов также занимали административные посты в империи.
Такое разнообразие населения Понта привело к созданию особой этнокультурной модели, которая условно может быть названа восточно-византийской или понтийской и которая заключалась в том, что местные грузинские и армянские влияния во многом изменили культурный облик византийцев[4].
В этой связи следует также отметить восточные, тюрко-иранские культурные влияния, поскольку государство на протяжении всей своей истории было окружено этими восточными соседями. С юга империя граничила сначала с Иконийским султанатом сельджукидов, а затем, после его распада в конце XIII в., с сельджукскими эмиратами. На востоке Великие Комнины имели границу с Ильханами Ирана и их наследниками. Такое геополитическое положение и этническое многообразие сказалось и на религиозной принадлежности жителей Понта. Основу населения составляли православные христиане, подчинявшиеся митрополиту Трапезунда. Но кроме них здесь проживали католики, армяне-монофизиты, а также мусульмане[5].
Социальный облик населения также был разнородным. Основная часть городских жителей Понта были ремесленниками и торговцами. Трапезунд в этом смысле был типичным торгово-ремесленным центром Южного Причерноморья, городом-эмпорием. В нем в XIII–XV вв. существовала крупная международная ярмарка. В городе развивалось ремесленное производство — прежде всего кораблестроение, ткачество, металлообработка и ювелирное дело. Но оно было ориентировано на посредническую торговлю.
Сельское население было в основном оседлым, занималось крестьянским трудом, а также скотоводством. Земледельцы являлись, как правило, крестьянами-собственниками, домохозяевами, о чем говорят, в частности, акты Вазелонского монастыря. К периоду XIII–XIV вв. появляется также крупное землевладение, как светское, так и церковное. Важную роль играли также представители местной родовой знати, греческого и грузинского происхождения, которые занимали ответственные посты в Трапезундской империи.
Оседлому населению противостояло кочевое, как правило, тюркского происхождения и проживавшее в южных областях империи и на востоке. Его столкновение с земледельцами и оседлыми скотоводами происходило в центральных равнинных областях Трапезундской империи. Об этих столкновениях и контактах свидетельствуют нам как «Трапезундская хроника» Михаила Панарета, так и агиографическая литература.
Такая непростая ситуация сделала трапезундских великих Комнинов как бы двуедиными правителями. Английский исследователь Э. Брайер отметил, что они играли двойную роль: были византийскими василевсами для греческих и лазских подданных и маликами Джаника для мусульманских полунезависимых эмиров, зависимых от императоров[6]. Как бы то ни было, чресполосность этно-социальной структуры делала власть императоров неустойчивой, о чем свидетельствуют многочисленные периоды нестабильности в государстве, в том числе и гражданские войны середины XIV в.
