Говорят, что когда в твоей жизни появляется принц, когда он входит в открытую дверь, ты должна понять это в ту же секунду. В том смысле, что это он, тот самый, которого ты всю жизнь ждала. Трепет, волнение, сухость во рту, стук сердца, предвещающий грандиозные перемены в твоей жизни. Так говорят… В общем, не знаю, кто это говорит, наверное, какие-нибудь умные люди или чересчур чувствительные барышни. А я, не в пример им, застыла, таращась на молодого мужчину, который только что вошёл в мою кондитерскую, колокольчик над его головой мелодично звякнул, а посетитель с интересом огляделся. Высокий брюнет с волевым подбородком и выразительным профилем. Он снял тёмные очки, в первый момент прищурился, а затем черты его лица смягчились, и он даже улыбнулся, глядя на ряды пирожных, кексов и глазированных пончиков на подносах за стеклом витрины. Улыбка мне понравилась, засмотревшись, я даже сунула палец в рот, слизывая зелёную глазурь. Задержала на нём взгляд дольше, чем разрешали приличия, опомнилась и поторопилась опустить взгляд на торт, который этой самой глазурью и обмазывала. Разровняла верх лопаточкой, полюбовалась на дело рук своих, потом взяла с тарелки цветочек из марципана и поместила его в середину. Потом ещё один в стороне, и ещё, затем принялась выкладывать листья и стебли. Тут уже отвлекаться было нельзя, я сосредоточилась на торте, надеясь, что рука не дрогнет, и я не нарушу возникающую под моими руками красоту. От усердия даже язык высунула, дурацкая привычка, от которой никак не избавиться. Оформив последнюю веточку, я отошла на шаг от стола, чтобы со стороны посмотреть. Губы вытерла тыльной стороной ладони, почувствовав сладость.
— Ты успела?
Я кинула быстрый взгляд за плечо, на Жорика, моего главного кондитера. Главного после меня, конечно.
— Успела, — порадовалась я за себя. — Нравится?
— Смотрится хорошо.
— На вкус ещё лучше.
Жора решил повредничать и съехидничал:
— Ещё бы, это же твоё творение.
Я рассмеялась, не принимая близко к сердцу его фырканье, и вдруг поймала на себе чужой взгляд. Голову повернула и встретилась глазами с брюнетом. Если честно, от неожиданности в жар кинуло. Поискала взглядом кого-нибудь из персонала, но все куда-то провалились.
— Вас не обслужили? — поинтересовалась я.
Незнакомец легко пожал плечами.
— Я не тороплюсь.
Может, он, на самом деле, не торопился, но это был непорядок. Который мне, как руководящему лицу, следовало немедленно пресечь. И я заглянула в кухню и повысила голос:
— Девочки! Клиент ждёт.
Отозваться никто не пожелал. Улыбка на губах понимающего клиента становилась всё шире, а я начала злиться. Чёрт знает что в моём заведении происходит, честное слово. Пришлось предложить свои услуги:
— Давайте я вас обслужу. Что вам предложить?
— Хотелось бы кофе и что-нибудь вкусное.
— У нас всё вкусное.
— Серьёзно? А на ваш вкус?
Я смерила мужчину изучающим взглядом.
— Вы сладкое очень любите?
— Очень. А вы?
Я искренне улыбнулась, оставив профессиональную вежливость.
— Иначе бы я здесь не работала. — Я налила посетителю кофе в большую чашку, а на тарелочку положила пару пончиков, а с другого подноса взяла слойку с сыром. — Присядьте за столик, — предложила я.
— А можно здесь? Я не против позавтракать в обществе красивой девушки.
Комплимент пришёлся по душе, я мило пожала плечиком, подала посетителю льняную салфетку.
— Спасибо. — Брюнет окинул небольшой зал ещё одним изучающим взглядом. — Милое у вас кафе.
— Это кондитерская, — автоматически поправила я, привыкшая оберегать репутацию своего заведения. — Фирменная.
— Да, да, я видел вывеску. Красиво звучит: «Кондитерская Лили Бергер». По-европейски так.
Он недоверчиво усмехнулся, откусил от пончика, губы облизал, а я поймала себя на том, что именно на его губы и смотрю. Смущённо кашлянула, и принялась осматривать готовый торт на выявление возможных недостатков. Хотя, знала, что недостатков нет, их никогда не было.
— Кто название придумал?
Я глаза на мужчину подняла и честно призналась:
— Я. Я — Лиля Бергер.
Он перестал жевать, вглядывался в моё лицо.
— Серьёзно? Вы хозяйка?
Я коротко кивнула.
— Интересно.
— Что?
Брюнет прожевал, пожал плечами и хохотнул.
— Не знаю, просто интересно. Вкусный пончик.
— Спасибо.
— Вы сами их печёте?
— Иногда. Но все рецепты мои. Эксклюзивные.
— Что может быть эксклюзивного в пончике или кексе?
— Очень многое. Например, моя любовь к выпечке.
Он шею вытянул, чтобы посмотреть на торт.
— И это сами?
— Это моя основная работа, я пеку торты на заказ. Хотите, вам испеку.
— Зачем мне целый торт?
— На день рождения, юбилей, свадьбу.
— Свадьбу? Вы мне льстите.
— А что это вы так заволновались?
— Рефлекс, наверное. — Он прищурился, от уголков глаз разбежались лучики морщинок, а у меня снова во рту пересохло. — У вас что-то зелёное на губах, — вдруг сказал мужчина, а я растеряно моргнула, не зная, как реагировать. Потом спохватилась, вспомнив про зелёную глазурь, и принялась губы тереть, отвернувшись. И почему я всегда пачкаюсь? То в шоколаде, то в глазури. И тут же нашла ответ: не надо облизывать пальцы. Тем более на глазах у потенциального принца.
А брюнет на самом деле ничего. Глаза красивые, улыбка пленительная и ямочки на щеках. И на меня посматривает с определённым интересом. В кои-то веки кто-то на меня посматривает, а то даже Жорик, с его нетрадиционной ориентацией и вечным бесплотным поиском второй половины, считает меня Синим чулком.
— Меня зовут Андрей, — сказал «принц».
Я скромно улыбнулась.
— А я Замарашка, приятно познакомиться.
Он рассмеялся.
— Девушка в сладкой глазури. А для кого торт?
— Для постоянной клиентки. Она хозяйка цветочного салона, у них три года со дня открытия.
Андрей глубокомысленно хмыкнул.
— Круто. Цветочные салоны, европейские кондитерские. Занимательный у вас городок.
— А вы не здешний?
— Я из Москвы. Остановился в гостинице напротив.
— И что же вам у нас понадобилось? В глубокой провинции?
