Книга Кобель домашний средней паршивости - Дарья Калинина

Первым, что Саша увидел, проснувшись, были устремленные прямо на него любящие глаза. Два круглых блестящих глаза, которые буквально изливали из себя собачью преданность своему хозяину. Саша не шевелился, и Барон смотрел на него, не отрываясь и не издавая ни звука, только кончик его хвоста вертелся из стороны в сторону, словно лопасти вентилятора, выдавая все обуревавшие собаку чувства.

Видя, что хозяин хотя и проснулся, но не двигается, пес тоже пока что не осмеливался скакать и вообще буйничать. Вместо этого пес молча стоял у кровати и ждал знака. Интересно, подумал Саша, а сколько времени уже простоял Барон вот так на задних лапах, ожидая пробуждения хозяина? Свои передние мохнатые конечности пес осторожно поставил на самый краешек кровати и безмолвно взирал на обожаемого хозяина. И как долго это уже длится? Может быть, десять минут, может, полчаса, а может, что и час, и даже больше.

Пес был удивительным, он никогда не скулил, не лаял, требуя свое. Он лишь гипнотизировал взглядом своего хозяина и скорбно вздыхал, если уж совсем ему приспичило. Даже будучи совсем маленьким щенком, он всегда деликатничал до последнего, что иной раз приводило к мокрым и печальным для самого Барона последствиям.

– Привет, – прошептал Саша и приподнялся на локте, чтобы погладить Барона по голове.

Что тут началось! Барон, словно обезумев от радости, вертелся волчком, извивался, ластился, улыбался во всю свою собачью пасть. Ура! Хозяин проснулся! Ура! Жизнь стала вновь прекрасна!

– Ну что? Пойдем гулять.

Что? Гулять? На мгновение Барон даже замер, словно не в силах уразуметь, за что же ему подвалило в его собачьей жизни такое счастье. Уж не ослышался ли он? Взаправду ли хозяин произнес заветное слово? Неужели и впрямь гулять? Пес замер, не сводя глаз с хозяина и не смея еще до конца поверить.

– Гулять, Барон, – повторил Саша уже громче и начал натягивать штаны. – Гулять!

Теперь радость Барона угрожала выйти из берегов и затопить все его собачье существо. Он метался по квартире, иногда от избытка чувств врезался в стены, но не огорчался, а лишь мотал головой, фыркал и продолжал носиться. При этом Барон еще и вилял всей своей попой, ударяясь ею при этом о разные предметы меблировки, но словно бы не замечал полученных ударов.

Стоило Саше встать, как пес начал виться у его ног, то проскальзывая под ними, то нарезая круги, то просто норовя коснуться лохматой спиной, головой, а так хоть и лапой заветного человека. Когда Саша оделся и вышел в коридор, пес уже сидел на коврике, всем своим видом выражая готовность отправиться на прогулку. Саша начал надевать ботинки, Барон тут же заскакал вокруг него козлом.

– С тобой не соскучишься.

Барон в ответ мотнул головой, мол, да, я такой. И когда Саша направился к двери, пес опередил своего хозяина, он легко поднялся на задние лапы, оперся о дверь передними и начал скрести когтями, пытаясь ее открыть. Когда это не помогло, Барон попытался сделать под дверью подкоп, так энергично работая обеими передними лапами и скребя ими по полу, что Саша в очередной раз подивился крепости положенного у них в квартире ламината.

– Мам, пап! Мы скоро! – крикнул Саша, но ответом ему была лишь тишина.

Домашние любили поспать подольше. На то он и выходной день, чтобы задать храповицкого иной раз вплоть до полудня. И честно говоря, выйдя на улицу, Саша им где-то даже позавидовал. На улице было еще совсем неуютно. Начало девятого на часах, но людей совсем мало. Оно и понятно, даже собачникам хочется в выходной поспать подольше. Саша и сам был не против подремать еще пару часиков, но это потом, когда они с Бароном вернутся назад. Тот получит миску каши, приготовленной еще накануне, а Саша выпьет кружку кофе, а потом нырнет обратно в постель и понежится в ней под теплым одеялом, пока не появится занятие поинтересней.

Но одно дело, что человек предполагает, а совсем другое, как Господь им по своему усмотрению располагает. Иногда это совсем разные вещи. Так и планам Саши на сегодняшнее утро не суждено было сбыться. Пока он планировал свое незатейливое будущее, шагая по дорожке, усыпанной мелкими желтыми листочками, нападавшими с берез, судьба уже приготовила для него сюрприз.

Саша сразу понял, что пес что-то учуял. Внезапно Барон, который до этого прочесывал траву в поисках одному ему известного запаха, замер на месте, подняв голову и устремив свой длинный нос навстречу потоку воздуха.

– Что там?

Но пес не отреагировал. Он еще и сам толком не определился, что же там такое. Но ясно, что-то интересное. Пес стоял и принюхивался. Потом пробегал несколько шагов и снова останавливался, чтобы принюхаться получше.

Саша невольно залюбовался своим псом. Какой он у него красавец! Шерсть не длинная, но вьется красивыми волнами, что на лапах, что на ушах, что на голове. А уж уши! За одни только уши Барону можно было отдать приз зрительских симпатий. Самое лучшее, что есть у спаниеля, – его уши. Когда собака бежит, уши у нее развеваются – точь-в-точь флажки на ветру. И на душе от этого трепыхания становится весело.

Вообще Барон был совсем молодым псом, даже еще щенком. Его черно-бурая шерсть не потеряла щенячьей шелковистости, гладить его было сплошным удовольствием. К тому же пес был юрким и таким быстрым, что даже здоровенным зубастым кобелям бойцовских пород никогда не удавалось поймать его.

Было у Сашки во время прогулок несколько эпизодов, когда он, еще не зная этой особенности своей собаки, уже мысленно прощался с Бароном. Но каким-то чудом даже четырехмесячный щенок умудрился буквально выскользнуть из зловещей пасти собаки, казалось, уже схватившей и растерзавшей его. И убежал, даже без единой царапины, смеясь над своим врагом. А зубастое чудовище еще долго щелкало пастью, пытаясь понять, почему такие непонятные ощущения. Вроде бы и был щенок, а пожевать нечего. И на морде у огромного пса были написаны самая искренняя растерянность и недоумение.

С возрастом стали проявляться и другие особенности этой замечательной породы. Тонкий нюх. Острое зрение. И удивительная прыгучесть и подвижность, делающая собаку незаменимой помощницей человеку на охоте. И конечно, самое главное, это азарт. Довольно спокойный пес буквально преображался, охотясь на лягушку или даже бабочку. А уж дикие утки из пруда в ближайшем парке находились благодаря Барону в постоянном тонусе.

– Что? Что там, Барон?

И вот сейчас эта самая замечательная в мире собака что-то явно учуяла. Опустив нос к земле, Барон побежал куда-то в сторону дворового катка. То есть катком он бывал исключительно в зимнее время года, а в остальное являлся футбольной или баскетбольной площадкой, благо тут и ворота стояли, и корзины были приделаны.

Но почему-то футболисты и баскетболисты появлялись редко. Видимо, летом у русского человека находились занятия поинтересней, чем просто гонять мяч во дворе. А вот зимой хоккейные команды сражались допоздна. Сперва приходили малыши, затем подтягивались младшие школьники, потом приходили взрослые парни, а под самый финал на каток выходили уже совсем зрелые мужики, которые гоняли шайбу с азартом юношей.