Р. К. Скаловский. ЖИЗНЬ АДМИРАЛА Ф. Ф. УШАКОВА[1]
Глава I. Первые годы службы Ф. Ф. Ушакова
Продолжительные и упорные войны на суше и на море в царствование императрицы Екатерины II представляли обширное поприще для военных дарований и указывали на военачальников, умевших возвеличить оружие России и смирить всех врагов ее. В ряду таких имен, озаренных славой и отмеченных Историей, видное место занимает адмирал Ушаков, скоро угаданный князем Потемкиным и избранный им в начальники Черноморского флота.
Но не одному славному веку Екатерины II принадлежит лучшая часть подвигов Ушакова. Судьба определила ему счастье служить трем царствованиям и быть деятельным участником в войне, поднятой императором Павлом на защиту союзных держав Западной Европы от гибельных учений и дерзких завоеваний Французской республики, и он понес русский флаг по водам Средиземного моря так же величаво и победоносно, как прежде того ограждал Черное море от нашествий турецких морских сил.
Кроме этих подвигов беспримерной храбрости – затруднительные положения, военные и политические, в которые Ушаков был часто поставляем; достоинство, с каким он всегда и везде преодолевал их; блистательные успехи с малыми средствами и, наконец, сношения со многими замечательными лицами той эпохи, увеличивают историческое значение его личности и придают особенную цену всем подробностям многосторонней его деятельности.
Для описания жизни адмирала Ушакова, во всем ее объеме и в полной ее обстановке, я заимствовал сведения из дел Главного Морского архива и находящихся в Николаеве; из бумаг, принадлежащих некоторым частным лицам, и других источников, стараясь заключить достоинство моего рассказа в простом и верном очертании событий.
* * *
Федор Федорович Ушаков родился в 1745 году, в Темниковском уезде Тамбовской губернии[2], от недостаточных родителей, оставивших ему в наследство 19 ревизских душ[3]. Фамилия Ушаковых принадлежит к древним дворянским и происходит от косогского князя Редеги; она была также в родстве с графом А. И. Ушаковым.
До 16-летнего возраста Ушаков провел жизнь в уединенной деревне отца своего, предоставленный более самому себе, чем кем-либо руководимый; но строгая нравственность и высокие религиозные чувства, возбужденные примерами его семейства, отличавшегося особенной правдивостью и набожностью, глубоко запечатлелись в его сердце и сохранились во всю последующую жизнь.
Воспитание его ограничивалось теми скромными познаниями, какие мог передать сельский священник, и, предаваясь более развитию физическому, чем умственному, он находил лучшим для себя удовольствием пренебрежение опасностями, удовлетворявшее врожденному бесстрашию его характера, и нередко, в сопровождении таких же смельчаков, отваживался на занятия не по летам, – так, со старостою деревни своей он хаживал на медведя.
Поступив в Морской шляхетский кадетский корпус, 16 февраля 1761 года, Ушаков не встретил там почти ничего, что способствовало бы к смягчению его наклонностей и привычек. Заведение это, не насчитывавшее тогда и десяти лет со времени своего учреждения, пребывало еще в переходном состоянии, без хорошего внутреннего порядка, без правильного преподавания наук и, главное, без должного наблюдения за нравственностью.
Это не была бурса, но немногого недоставало для того, чтобы вполне походить на нее; там можно было приобрести познания, необходимые для морского офицера, но трудно было не усвоить себе также, более или менее, сурового обращения, грубых привычек, недостатка общежития и вообще какого-то особенного типа, неизбежно рождаемого таким образом воспитания.
Каждый юноша, а их полагалось тогда иметь в Морском корпусе до 360, почти совершенно предоставлен был своему произволу внеклассного времени; мышцы были в постоянном упражнении для водворения прав сильного над слабейшим; дурные наклонности одного прививались другому, и если еще не более 30 лет тому назад воспитание в Морском корпусе, на языке кадетов, называлось «спартанским», то нетрудно представить себе состояние этого учебного заведения почти за сто лет.
Поэтому некоторую строгость и суровость, замечаемые в характере Ушакова, не столько, быть может, надобно отнести к природным свойствам, сколько принимать за следствие обстановки, сопровождавшей его юношеские годы, – за отпечаток его века во флоте нашем, отразившегося на многих морских офицерах того времени.
Через два года после поступления в Морской корпус, Ушаков произведен был в гардемарины (12 февраля 1763 года) и спустя еще год в капралы (10 апреля 1764 года). На практических эскадрах он ежегодно плавал до Готланда и Дагерорта и в 1766 году 1 мая произведен в мичмана, будучи 21 года от роду. В списке 59 воспитанников, выпущенных с ним в офицеры, он поставлен четвертым, что, конечно, свидетельствует о его хороших успехах и нравственности[4].
В том же 1766 году на пинке[5] «Наргине», под командой капитан-лейтенанта Глотова, отправился из Кронштадта в Архангельск, откуда возвратился в Кронштадт в следующем году на том же судне. В 1768 году на корабле «Трех Иерархов», под командой капитана 1 ранга С. К. Грейга, находился в практическом плавании по Финскому заливу. В исходе того года назначен в Черноморский флот.
