Он в одиночку создал целую мифологию.
И сам стал мифом.
О Говарде Филлипсе Лавкрафте, одном из величайших писателей не только США, но и всей мировой литературы XX в., напридумано столько странных сплетен, что просто диву даешься.
И откуда что берется?..
Например, утверждают, что он ненавидел людей, предпочитая им кошек, и не общался ни с кем, выходя из дому лишь на ночные прогулки. И это про человека, у которого к концу жизни одних «друзей по переписке» было более девяноста! Про человека, который мог часами беседовать с близкими товарищами, обожал принимать их у себя дома и гос гил у них целыми месяцами! (А еще этот «мизантроп и человеконенавистник» давал подробные (на десятки страниц) советы по улучшению литературных текстов, а в иных случаях и сам, совершенно бесплатно, переделывал и доводил до ума произведения начинающих авторов.)
Рассказывают (иногда — ив солидных энциклопедиях), что Лавкрафт всю жизнь был настолько болен, что никогда не покидал родной Провиденс. Не отрицая болезней писателя, можно подчеркнуть одно — опять-таки это сообщают про человека, который объездил всю восточную часть США, трижды бывал в Канаде, летал на самолете и воздушном шаре, и только извечные финансовые проблемы помешали ему съездить в Европу, Индию или Китай, как он всегда мечтал.
Да и хвори Лавкрафта, физические и психические, существовавшие на самом деле и выглядевшие очень странно, все-таки слишком преувеличиваются досужими авторами. Впрочем, он и сам любил посетовать на здоровье, поддерживая тщательно создаваемый имидж «литератора не от мира сего», хрупкого одиночки, одной ногой стоящего в могиле. Только с этим образом контрастирует реальный облик Аавкрафта, высокого и совсем не субтильного, в иные годы выглядевшего таким здоровяком, что с ним не решалось связываться хулиганье в самых жутких районах Нью-Йорка. Болезнь, которая свела его в могилу, была скоропостижной и усугубленной равнодушием к здоровью и нелюбовью к врачам. Если бы Лавкрафт хотя бы попытался лечиться, то, возможно, прожил бы еще долгие годы…
И психическое его состояние, несмотря на тяжелое фамильное наследие и частые приступы депрессии, было вовсе не таким отчаянным, как иногда воображают. Иначе вряд ли бы человек с расстроенными нервами смог долго и упорно работать над страницами собственной прозы, да еще попутно поддерживать постоянную переписку с десятками адресатов, авторитетно рассуждая на множество самых разных тем и вполне справедливо слывя эрудитом.
А еще присутствует обязательная байка о ненависти и отвращении к женщинам — про человека, который в течение ряда лет был вполне счастливо женат и развелся не по своему желанию, а по просьбе супруги. Про человека, у которого было множество друзей-женщин, в которого влюблялись, которого почти боготворили, но который всю жизнь хранил верность только одной — своей единственной жене и возлюбленной.
Еще он сознательно заморил себя голодом, испытывая отвращение к любой еде. Опять же это сообщают про гурмана и сладкоежку, как-то с приятелем перепробовавшего все сорта мороженого в одном кафе, ценителя итальянской кухни и просто любителя хорошенько закусить. И если уж Лавкрафту и приходилось голодать, то вовсе не из «отвращения к реальности», а по вполне тривиальному поводу — из-за отсутствия денег.
И наконец, вершина всех сплетен и мифов — история о «великом посвященном», члене масонских и оккультных орденов, проповедовавшем в своих сочинениях «великия и сокровенныя тайны». (Иногда и напрямую называют организацию, членом которой якобы был Лавкрафт — «Герметический орден Луксора».) Происходит это по-разному. Например, отечественный философ Евгений Головин лишь намекнул на это: «Здесь мы входим в область магической географии и герметической астрономии, которая интересовала и интересует практически всех мастеров данного жанра»[1]. А вот «конспиролог всея Руси» А.Г. Дугин уже четко указал: «В его случае, как и в случае Майринка, Мэтчена, Литтона, Рэ и т. д., мы имеем дело не просто с писателем-фантастом, но с усердным практиком в сфере потустороннего, связанным с одним из зловещих магических орденов, родственных английской организации “Голден Доун”. Лавкрафт считается высшим авторитетом в современной американской “церкви сатаны” Энтони Лавэя. Кроме того, американские последователи Кроули из “эзотерического ордена Дагона” основывают свою “магию хаоса” не только на “телемитских” рецептах, но и на данных лавкрафтовских историй»[2].
И распространяются эти слухи про писателя, оставившего в своих рассказах немало саркастических портретов якобы обладателей тайных знаний, в принципе не понимающих, с чем они могут столкнуться. Про скептика и ирониста, сомневавшегося в принципиальной возможности человека постичь Вселенную, «для смеха» придумавшего сложную и запутанную псевдомифологию с целой библиотекой оккультной литературы. Про того, кто видел в литераторе не способ «агитации и пропаганды», а исключительно форму «благородного развлечения» — для себя самого и для близких друзей.
И это еще ничего, а то ведь пишут без видимой тени юмора: «Нам никогда не узнать, что увидали в свое время люди, попытавшиеся заглянуть за завесу, скрывавшую тайну существования Говарда Филлипса Лавкрафта, потому что тайна существования Говарда Филлипса Лавкрафта заключается в том, что его никогда не видел ни один человек… Запрет на явление своего облика миру свято соблюдался Лавкрафтом…»[3] Надеюсь, что все-таки это «постмодернизм и шуточки». Но направление мифотворчества — очень показательное.
Миф о Лавкрафте почти ни в чем не совпадает с его реальной жизнью. И все-таки он продолжает жить и здравствовать.
Эта книга не претендует на победу над мифом. (Краткое замечание: автор — не совсем дурак и понимает, что миф победить нельзя.) С окололавкрафтианской мифологией не справились Лайон Спрэг де Камп и Сунанд Трайамбак Джоши, написавшие скрупулезные, чуть ли не по дням разбирающие жизнь писателя исследования (последний — даже в двух томах и на тысяче двухстах страницах). Что же говорить об этом тексте, созданном неамериканцем, то есть автором, заранее ограниченным в пользовании и литературой, и тем более архивными данными…
Однако в данном случае не могу не вспомнить очень точные и очень верные слова Э. Берджесса из его биографии Шекспира: «Я провозглашаю здесь право каждого из многочисленных поклонников Шекспира создать собственный портрет этого человека»[4]. Вот и эта книга, ни в коем случае не претендующая на конкуренцию с въедливыми американскими штудиями, всего лишь мой собственный взгляд на Лавкрафта. Так сказать «мой Лавкрафт».
