ВВЕДЕНИЕ
Семейными династиями в царской дипломатии никого не удивить — особенно много их появилось в XIX веке, и особенно часто мы их встречаем среди остзейских немцев[1]. Но чтобы целое семейство дипломатов — и каких! — появилось уже во времена и при жизни Петра I, да ещё исконно русских, явление, прямо скажем, по тем временам исключительное. Исключительное не потому, что в русской дворянской среде не было умных и толковых людей, а хотя бы уж потому, что русские «недоросли» в эту профессию шли неохотно: во-первых, она плохо оплачивалась, во-вторых, была слишком ответственна, в-третьих, была связана с пребыванием вдали от папеньки и маменьки, ну и, в-четвёртых, требовала определенного «политеса». Чтобы стать дипломатом, мало было умения махать шпагой, носить на голове замысловатый французский парик и ловко сгибаться в реверансе перед дамой на ассамблеях. Кроме «шарканья по паркету», нужно было знать «чужестранные» языки — а это ох как трудно давалось тогда и до сих пор даётся русским людям! — знать культуру, традиции и обычаи иностранцев, обучиться «политесу», уметь воздействовать на собеседника в нужном направлении и действовать самостоятельно в дефиците времени и при отсутствии царских инструкций.
Таких дипломатов явило семейство Бестужевых-Рюминых.
Они яркими кометами вспыхнули на небосводе XVIII галантного века и пронеслись, оставив за собой заметный и неповторимый след. Их было трое: отец Пётр Михайлович и два сына — Михаил и Алексей. Самым известным среди них стал младший, Алексей Петрович, начавший дипломатическую карьеру простым дворянином посольства, то есть переводчиком, а закончивший её канцлером Российской империи с титульной прибавкой «великий». В его твёрдых и уверенных руках внешняя политика Российского государства находилась полтора десятка лет.
Все члены этого талантливого семейства отличались в жизни упорством, целеустремлённостью, гибкостью, граничившей с изворотливостью, и необычной жизнестойкостью. Именно эти качества помогали им в трудных ситуациях держаться «на плаву» и идти вперёд. В дипломатии того времени нужно было ещё иметь и везение, и это обстоятельство, пожалуй, в самой высшей степени выпало на долю Алексея Петровича Бестужева-Рюмина. В меньшей мере повезло отцу и его старшему брату Михаилу Петровичу, ибо кто знает, каких высот они могли бы добиться в дипломатии, если бы им сопутствовала удача.
Главным героем нашего повествования является А.П. Бестужев-Рюмин. Современный читатель, даже самый культурный и проявляющий живой интерес к отечественной истории, имеет об этой личности довольно смутное представление — разве только из романов В. Пикуля и Н. Сорокиной, а также по киносериалу режиссёра С. Дружининой. И в России, и в Советском Союзе имя Бестужева-Рюмина было почти полностью и незаслуженно забыто — причём, как представляется, не столько по каким-то идеологическим причинам, а скорее по исторической небрежности и недооценке его личности. Он как бы растворился и потонул в историческом потоке, посвященном описаниям многочисленных дворцовых переворотов, первых русских женщин-императриц и их многочисленных фаворитов. Его посчитали, как теперь любят говорить новорусские издатели, фигурой второго плана, хотя таковой он на самом деле никогда не был. В 40—50-е годы XVIII века он был ключевой фигурой русской политики, и имя его не только в России, но и во всех европейских дворах и столицах произносилось с почтением и подобострастием, а где и со страхом и ненавистью. Это был Молотов или Громыко восемнадцатого века.
Дополнительными причинами такого забвения послужили, на наш взгляд, известная скудость исторического материала и неоднозначное, то есть главным образом отрицательное, к этому имени отношение. Указывая на такие его негативные качества, как чрезмерное честолюбие, склонность к интригам и мздоимству, некоторые историки считают вообще невозможным и нецелесообразным относить его к выдающимся русским людям XVIII века.
Что ж, Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, даже если судить с позиций его же времени, на самом деле вряд ли можно было считать человеком высокой и незапятнанной морали. Он был русским, сыном своего жестокого и «сердитого» века, который, кроме таланта, для достижения поставленных целей и высокого положения требовал от людей изворотливости, хитрости и холодной расчётливости. Н.М. Карамзин считал его душой царствования Елизаветы.
Но Бестужев-Рюмин не был и совершенно аморальным типом или нравственным уродом — напротив, многие современники называли его чрезвычайно воспитанным, любезным и высокообразованным человеком. Другой вопрос, что у него оказалось слишком много завистников и ещё больше врагов, которые сильно постарались, чтобы запятнать его огромный вклад в дипломатию и внешнюю политику Российской империи, изо всех сил выпячивая его негативные черты характера и преуменьшая таланты и заслуги перед отечеством.
Для каждого писателя, приступающего к написанию биографии того или иного лица, непременно встаёт вопрос, как относиться к отрицательным чертам характера и негативным сторонам поведения этого лица. Если он сосредоточится лишь на одном негативе, то читатель никогда не познает истинного значения для нашей истории и страны такого человека, как, к примеру, А.С. Пушкин. Достаточно абстрагироваться от всего великого, высокого и истинно народного, что он привнёс своим творчеством в нашу жизнь, и мы получим образ заядлого картёжника, задиры и бретёра, неуёмного бабника, громкого скандалиста, пошлого матерщинника и т. п. Всё дело в том, что мы хотим увидеть в человеке.
Так же обстоит дело и с А.П. Бестужевым-Рюминым. Нужно только постараться рассмотреть в его характере всё положительное, а в его деятельности — всё важное и полезное для России, и мы сквозь архивную пыль пристрастия, лжи, неприязни и зависти обнаружим, что он заслуживает и благодарной памяти, и уважения потомков.
ПТЕНЦЫ ГНЕЗДА ПЕТРОВА
«Путёвку» в жизнь нашему герою дал отец Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин и царь Пётр Великий. Начало жизненного его пути совпало с периодом петровских преобразований в России, когда молодые дворянские недоросли волей царя-преобразователя стали приобщаться к так называемым европейским ценностям. Бестужев-Рюмин-старший, судя по всему, не был тем кондовым русским, которого царю-реформатору приходилось буквально за бороду тащить в новую жизнь. Наоборот, судя по всему, он был человеком широких взглядов и без всяких колебаний добровольно встал в ряды помощников Петра и привёл к нему двоих сыновей — Михаила и Алексея.
