Сухой наш ум не объяснит.
Гете. ФаустВсе прикладные науки эзотеризма (тайного учения о непознанном) условно делятся на несколько групп, одна из которых оперирует субъективными данными, то есть теми, которые могут быть предоставлены. Сюда относятся бесчисленные способы гадания или прорицания.
Существует великое множество способов прорицания, так, например, прорицать можно и по внутренностям животных. Для этой цели в древности чаще всего использовали овцу. Гаруспик, специалист этой области, неожиданно (что очень важно, так как неожиданность и позволяла, по мнению гадателей, узнавать волю богов) вынимал вздрагивающий клубок внутренностей, рассматривал его по петлям и жилкам и давал прогноз.
Этому искусству римляне научились у этрусков, чья цивилизация исчезла между рекой Тибр и Альпами. В Вавилоне мудрецы пошли дальше, они изготавливали модель печени и изучали это искусство теоретически.
Пророчествовать можно по чему угодно, даже по кольцам дыма, по слепку расплавленного и вылитого в воду воска, по звездам. Само слово «пророчество» означает, что знания приходят от богов.
Заставить замолчать непрошенного провидца было проще простого. История и мифология дает много примеров этому. Вспомним хотя бы Лаокоона (Троянская война). Он предупреждал об опасности от деревянного коня: «Бойтесь данайцев, дары приносящих», но появились две огромные змеи и задушили Лаокоона.
С носителями божественного дара было сложнее, особенно если этот дар был даром Аполлона. Вспомним Дельфийский оракул, его предсказания сбывались, и отменить их был не в силах сам Аполлон. Единственное, что он мог сделать, – это внушить массам недоверие к предсказаниям, как это было, например, с вещей Кассандрой, дочерью царя Приама: ей не верили, что бы она ни предсказывала.
С Калханта начинается список избранников Аполлона. Калхант жрец из Микен, сын Фестора и Феонои и внук Аполлона, от которого он и получил дар прорицания.
Калхант – участник похода ахейцев под Трою, еще в пути, в Авлиде, он истолковал знамение со змеей, уничтожившей восемь птенцов и их мать, объявив, что Троя будет взята на десятый год. Он же потребовал принесения в жертву Ифигению, чтобы умилостивить Артемиду.
Калханту было предсказано, что он умрет, если встретит более сильного прорицателя, каковым оказался Мопс. С ним он и померялся силами и, потерпев поражение, упал бездыханным. Это случай типичного предварительного прогнозирования.
При подобных прогнозах даже боги были бессильны помочь, в том числе в истории с Амфиараем, который предвидел, что в походе «семерых против Фив» участников ожидает гибель. Он сам не хотел идти на заведомую гибель, но, поддавшись уговорам коварной жены, пошел в злополучный поход и впоследствии вместе с немногими уцелевшими обратился в бегство. Когда Периклимен его настиг и готовился метнуть в него дротик, Зевс метнул перун, и Амфиарай вместе с колесницей и возничим исчез в расщелине: Зевс сделал его бессмертным. Он спас его потому, что Амфиарай был не простым смертным гадателем, а предсказателем зловещих знамений самого Зевса. Амфиарай был богом, и в Ороне в его честь был сооружен храм, рядом с которым находился живительный источник. Оракул этого храма навевал вещие сны.
Интересны сказания о Тиресие, который происходил из спартанского рода и был ослеплен богами за то, что открывал людям недозволенные тайны. По другой версии, он был ослеплен богиней Афиной за то, что увидел ее обнаженной у ручья в пещере. Когда его мать, нимфа Харикло, стала умолять Афину вернуть сыну зрение, та не смогла этого сделать, но зато так изощрила его слух, что он стал понимать язык птиц. Тиресий предсказал фиванцам победу, если они принесут жертву Аресу, богу войны. Известно много случаев, когда люди теряя зрение, приобретали дар ясновидения, хотя бы та же Ванга, знаменитая болгарская прорицательница (в книге ей посвящается отдельная глава).
Оракулы – особая страница в предсказательном искусстве. Начало истории связано с Эдипом, сыном царя Лая и Иокасты. Лай однажды посетил царя Пелопса, долго гостил у него в Пире. Черствой неблагодарностью отплатил Лай за гостеприимство, он похитил его юного сына Хрисиппа и увез в Фивы. Разгневанный Пелопс проклял Лая и пожелал, чтобы боги наказали его. Это проклятие должно было исполниться.
У Лая долгое время не было детей, и тогда он обратился к Аполлону, отправившись в Дельфы с просьбой ответить, почему он бездетен. Пифия храма дала Лаю такой ответ: «Сын Лабдака, боги исполнят твое желание, и будет у тебя сын, но ведай: ты погибнешь от его руки, исполнится проклятие Пелопса!» Вскоре родился сын у жестокого Лая, и он проколол его ступни и велел бросить младенца в лесу на склонах Киферона, чтобы растерзали его дикие звери, но раб царя Полиба спас мальчика, отнес его к царю, и тот воспитал его как собственного сына, назвав его Эдипом (что в переводе с греческого означает «опухшие ноги»).
Но, став юношей, Эдип узнал, что он незаконный сын Полиба, и отправился сам в Дельфы, где находился самый священный оракул Аполлона. Святилищ Аполлона было немыслимое количество – в Греции, Малой Азии, в том числе в Кларосе, Дидимах, Кумах, Колофоне. Но Дельфы были последней инстанцией: сюда за прорицанием обращались цари, жрецы, военачальники греческой элиты, которые решали судьбы союзов и городов, здесь писались законы и отменялись решения. Когда—то на месте Дельфийского оракула находилось прорицалище Фемиды и Геи: сама мать – владычица жизни, прекрасная жена Зевса исторгла кастальские воды и напоила лавровую поросль таинственной неиссякаемой силой.
Начало весны считалось наилучшим временем паломничества в Дельфы. Жрицы—прорицательницы именно в пору обновления вечной природы были особенно сильны. Они соблюдали трехдневный пост, совершали омовение в Кастальском источнике, пили из него чистейшую воду и жевали листья лавра. Приближение бога отмечалось содроганием Земли. Жрица тогда впадала в экстаз, вулканические пары одурманивали ее все более, доводя до священного безумия, как в припадке эпилепсии, с пеной у рта, жрица выкрикивала бессвязные речи, привлекая змей, выползавших из расщелин. Молчаливый жрец тут же записывал эти безумные речи в стихи. Прямого ответа на вопрос о родителях Эдип не получил, зато услышал предостережение о том, что ему не нужно возвращаться в Фивы, на родину, где он убьет своего отца и женится на своей матери. Но, как это часто бывает, Эдип не послушался совета пифии и отправился навстречу своей судьбе.
