Клиффорд Дональд Саймак (1904–1988) – признанный мастер фантастической прозы, чьи произведения завоевали широчайшую известность и любовь читателей во всем мире. Главная тема его творчества – проблема взаимоотношений человечества и иных цивилизаций. И писателю каждый раз удается найти самое простое и остроумное решение этой проблемы. Заслуги Клиффорда Саймака отмечены престижными премиями в области фантастической литературы, в числе которых несколько «Хьюго», «Небьюла» и почетное звание «Грандмастер».
«Саймак любил людей и верил в них, призывая к духовной общности различных разумов, вне зависимости от количества конечностей или наличия хвостов. Он презирал ксенофобов и шовинистов, верил в торжество здравого смысла. Именно эта вера в лучшее, в то, что «вместе мы преодолеем!», – одна из главных приччин, по которой книги Саймака тянет перечитывать даже в наше циничное время. Ведь в самых грустных его произведениях всегда проглядывает наивный, но притягательный оптимизм».
Книги и коды Клиффорда Саймака
1
Считается, что «золотой век» американской фантастики, время ее первого расцвета, приходится на период со второй половины 1930-х по начало 1950-х годов. Затем, в 1960-е, пришла Новая волна, отвергшая каноны жанра и взявшая новые высоты. В этой схеме пятидесятые – переходный период: если и «золотой век», то поздний, увядающий, движущийся в тупик. В реальности все было сложнее; проводя исторические параллели, можно сказать, что Октябрьскую революцию в фантастике и правда произвела Новая волна – но прежде случилась революция Февральская, более мягкая и гуманная: началась она в фантастике в 1950 году, и 46-летний журналист из штата Висконсин Клиффорд Дональд Саймак стоял у самых ее истоков.
Писательская карьера Саймака длилась уже 20 лет. Из-под его пера вышли роман «Космические инженеры» (1939) и полсотни рассказов, среди которых были и сочиненные ради денег вестерны, и пронзительные истории о будущем человечества, позже объединенные в знаменитый «Город». Фантастика была для Саймака лишь хобби. Заработок – мизерный, слава – сомнительная: в те годы тебя называли писателем, если ты, как Фолкнер и Стейнбек, писал о современности, а не о приключениях в космосе. Просто Саймак обожал сочинять НФ. Но не такую, какую писали многие, а особую; творчество коллег ему нравилось не слишком.
Он был не одинок. В конце 1940-х молодой (моложе Саймака на десять лет) начинающий фантаст Гораций Голд сошелся с рвавшимся на американский рынок итальянским издательством «Эдиционе Мондиале» – и стал редактором НФ-журнала «Гэлакси» (Galaxy). Голд желал публиковать качественную фантастику и предлагал большой гонорар – три цента за слово; до того фантастам платили цент, а то и полцента. В первом же номере «Гэлакси», вышедшем в октябре 1950 года, было напечатано начало романа Саймака «Карьер времени». В 1951 году роман издали в форме книги под названием «Снова и снова».
Роман не был написан для «Гэлакси»; Саймак вспоминал: «Я как раз закончил книгу, когда получил от Голда письмо, тот писал, что стал редактором нового журнала и будет хорошо платить, и спрашивал, нет ли у меня чего-нибудь». Саймак, разумеется, ответил, что есть – деньги были нужны. В 1947 году в семье фантаста случилось прибавление – долгожданный первенец Ричард Скотт (Агнес Саймак родила его в 39 лет), и супруги явно не хотели останавливаться: в 1951 году на свет появится дочь Эллен. В 1949 году Саймака сделали редактором отдела новостей газеты «Миннеаполис Стар», он получил прибавку к зарплате, но и с фантастикой завязывать не планировал, так что по-любому предложение Голда поступило вовремя.
Для Саймака-фантаста это тоже было новое начало. Хронологически «Снова и снова» – его четвертый роман, однако «Космические инженеры» – текст все-таки ученический, «Империя» (издана в 1951 году) – книга редактора Джона Кэмпбелла, которую Саймак переписал, а «Город» сочинялся как сборник рассказов. Иначе говоря, «Снова и снова» – первый роман Саймака в классическом смысле слова.
2
«Гэлакси» рекламировал «Карьер времени» как «приключенческий роман», что, в общем, верно: стилистически этот текст – плоть от плоти американской НФ 40-х годов. В колонке редактора Гораций Голд обещал фантастику «только для взрослых», но тогда эти слова значили не «читателям до 16 лет не рекомендуется» (времена были пуританские, слово «секс» в «Гэлакси» писали как «s-x»), а «НФ, написанная не в расчете на детей» и, стоит добавить, инфантилов. На задней обложке журнала приводился «отрывок» из дурного вестерна, слегка замаскированного под НФ, с припиской: «В “Гэлакси” вы не прочтете такого никогда!»
О романе Саймака Голд писал, что это «огромная редкость для научной фантастики: мощная история с приключениями, загадками, идеями… и эмоциями». Но «Карьер времени» был все-таки чем-то куда большим. Саймак вложил в рукопись все, что наработал на тот момент, и создал многослойную, очень непростую, странную историю, которая, кажется, так и осталась непонятой.
В романе «Снова и снова» есть свой код, расшифровке которого мешает слишком уж фантастический антураж. Это и роман о космосе: 7980 год, человечество расселилось по галактике и, решая проблему нехватки рабочей силы, создало андроидов, во всем похожих на людей, но не способных размножаться. И роман об инопланетянах: после многолетнего отсутствия на Землю возвращается Ашер Саттон, побывавший на планете в созвездии Лебедя и вступивший в контакт с «симбиотическими абстракциями». И еще – роман о путешествиях во времени: в первой главе к одному из героев является пришелец из будущего, твердящий, что Саттон должен быть убит…
Но все это – лишь декорации, причем временами нелепые. Ну например: человеческая держава трижды именуется Галактической Империей («Империя стоит на андроидах и роботах»), но на Земле, в столице Империи, и в помине нет никакого императора. Автор не все продумал? Или, может, на что-то намекает?.. Ведь драма, которая разыгрывается в НФ-декорациях, кажется знакомой. В самом деле: Саттон познал благодаря инопланетянам божественную истину – и напишет книгу о том, что все живое и разумное равно, после чего андроиды станут бороться с «хозяевами» за свои права… Ну да, оттого и Империя, что это прямая отсылка к Римской империи. Андроиды – конечно же, рабы; Саттон – Мессия, его книга – Евангелие, которое бескомпромиссным «возлюби ближнего своего» сломило стоявший на рабовладельчестве Рим.
Этим, однако, дело не ограничивается. Саттона преследуют три группировки из будущего: одна хочет, чтобы книга была написана, другая – чтобы книги не было, третья желает отредактировать откровение так, чтобы из него следовало, будто люди все же главнее прочих. Вождь ревизионистов говорит Саттону: «Вы столько знаете о судьбе. Вы никогда не задумывались о том, что существует такая вещь, как исключительная судьба?» Саттон отвечает: «Не хитрая и не прикрытая ничем пропаганда в стиле девятнадцатого века. Была там одна нация, которая рядилась в подобные обноски…»
