ПРОЛОГ
Вы лежите в постели, ощущая себя в полной безопасности.
За окном спальни, дребезжа стеклами, стонет ветер. Ему вторит пронзительный звериный вой. Ветка дерева размеренно постукивает о стену дома.
Вас это не беспокоит. Постель теплая и мягкая. Вы натягиваете одеяло повыше. Вы зарываетесь головой в подушку.
Ветер и завывания доносятся снаружи, откуда-то издалека.
Вы в безопасности, в тепле и уюте.
Вы не видите тонких зеленых щупалец, выскальзывающих из-под вашей кровати. Влажно поблескивая в льющемся из окна лунном свете, они тянутся вверх… тянутся… тянутся… словно побеги какого-то диковинного растения.
Ваши глаза закрыты. На лице играет улыбка.
Вы думаете о забавной шутке, которую рассказали маме и папе, заставив их хохотать во все горло.
Вы не видите длинных щупалец, что обвиваются вокруг вас, скользя поверх одеяла, как толстые змеи.
Вы не слышите ворчания существа, притаившегося под кроватью. Вам кажется, что это всего лишь ветер. Вы не слышите, как оно рычит, оплетая вас длинными щупальцами.
Одеяло такое толстое, что вы не чувствуете прикосновения щупалец… пока не становится слишком поздно.
Теперь вы не способны пошевелить ни рукой, ни ногой.
Тварь под кроватью, рыча, сжимает вас в своих объятиях. Ее длинные зеленые конечности обвивают вас все туже и туже.
Вы чувствуете, как погружаетесь, погружаетесь в глубокую, непроглядную тьму.
Вы открываете рот, чтобы закричать. Но не можете издать ни звука.
Влажные зеленые щупальца обвивают вас еще крепче. Тварь под кроватью рычит и хрипит.
Вы хватаете ртом воздух. Наконец, вы испускаете отчаянный вопль. Вы открываете рот — и кричите, кричите, кричите.
* * *
Когда мне было три или четыре года, я часто страдал от подобных кошмаров. Ночь за ночью мама с папой прибегали на мои крики. Они включали свет. Садились ко мне на постель. Держали меня за руки и ласково убеждали, что это был всего лишь сон.
«Чудовищ не существует, Пол…»
Вот что они всегда говорили.
Наверное, ребенком я действительно верил в монстров. В четыре года вы еще только познаете мир. Вы неспособны понять, где кончается реальность и начинается фантазия.
Я боялся всего на свете. Я верил в призраков, монстров и прочую нечисть.
Соседский пацаненок рассказал мне, что под нашим гаражом похоронена мумия, и я ему поверил. И никогда не совался в гараж после наступления темноты.
Я категорически отказывался купаться в озере во время семейного отдыха. Мама с папой силком не могли меня туда затащить. Мне мерещились скользкие кровожадные чудища с острыми когтями и жалами; они поджидали меня на дне, щелкая зубами от нетерпения.
Ладно, ладно. Валяйте. Обзывайтесь. Пол Перез — трусливый заяц. Пол Перез — нытик.
Признаю, было. Наверное, именно поэтому я и заделался балагуром. Я придумывал различные шутки, чтобы с их помощью побороть свои страхи.
И я изгнал их из своей жизни.
Я научился понимать, что реально, а что — выдумка. Я научился достойно отвечать, когда соседские ребята меня дразнили.
Теперь мне двенадцать, и больше мне не снятся кошмары. Я не заглядываю под кровать, прежде чем улечься спать. Завывания ветра за окном я уже не кажутся мне стонами призраков. Я преспокойно захожу в гараж в любое время суток.
Завтра я отправляюсь в новую школу. Впервые в жизни я покидаю дом; меня ожидает обучение в интернате.
И я абсолютно спокоен. Конечно, немножко волнуюсь. Но ни капельки не боюсь.
Я знаю, что хороших людей гораздо больше, чем плохих.
Мир нормален и безвреден.
Никаких чудовищ на свете не существует.
Чудовища — это для трехлеток. Чудовища пугают только малышню.
Правда?
Правда?
1
— Это не моя вина.
— Никаких больше оправданий, — предупредила мама.
— Да говорю же вам, это не моя вина. Это все Гарольд!
Мама с папой переглянулись и недовольно покачали головами.
Ладно. Допустим, виноват был все-таки я.
Это я принес в школу Гарольда, моего говорящего попугая.
И это я научил его словам «Долой школу, училка дура!».
Но откуда мне было знать, что он выдаст это посреди урока? А потом повторит, а потом еще раз повторит, и еще разок, и еще?
Я сказал мисс Хэммет, что искренне раскаиваюсь. Я сказал ей, что Гарольд научился этому сам.
Думаете, она купилась?
Как бы не так.
Она потащила меня в кабинет к директору. И догадайтесь, что отмочил по дороге Клевый Пол?
Я сбил ее с ног.
Она запнулась о мою ногу и сильно разбила колено. Она вопила дурным голосом, пока двое других учителей не помогли ей подняться и не увели в медпункт.
Это был несчастный случай, клянусь. Я жутко неуклюжий. Я сказал мисс Хэммет, что я не нарочно. Она мне не поверила.
После этого она устроила мне настоящий ад. Она загружала меня дополнительной домашкой. Всегда вызывала первым к доске и при любом удобном случае ставила «неуды».
Я пытался изменить ее отношение к лучшему. Я пытался ее рассмешить. Я всегда так делаю, если хочу кого-нибудь покорить.
— Мистер Перез, пожалуйста, прочтите нам «Миссисипи», — говорит мисс Хэммет.
— А это про штат или про реку?
Смешная же шутка… нет?
Всякий раз она смотрела на меня так, будто я громко рыгнул или… хуже.
Я пытался снова. Я пытался много раз. Ребята смеялись. Но мисс Хэммет даже ни разу не улыбнулась.
— Мисс Хэммет чокнутая. Она меня на дух не переносит. С ней я никогда не получу хороших оценок! — жаловался я.
А маму с папой хорошие оценки очень заботят. Сами-то они — эталон успеха.
Папа в прошлом году был избран президентом своей компании. Мама — адвокат, но она не практикует. Она пишет длинные серьезные статьи для крупнейших юридических журналов страны. И выступает на телевидении, где рассказывает о самых запоминающихся судебных процессах.
Можете представить?
Мои родичи — люди серьезные. Я знаю, что они смотрят на меня и диву даются — как их угораздило вырастить такого балагура. Я понимаю, что разочаровал их.
