Глава первая. Слишком правильная
Июнь
– Ливи, по-моему, ты в глубокой заднице.
Я давлюсь куском чизкейка, и крошки веером летят на стеклянный стол веранды. Да, чувство юмора у моей сестры более чем своеобразное. С этим ничего не поделаешь.
– Кейси, не смешно ни разу.
– Согласна. Не смешно.
То, как она это говорит, – спокойно, ласково – вызывает у меня чувство тревоги. Смахнув крошку с нижней губы, заглядываю ей в лицо – нет ли подвоха. Не заметно.
– Это шутка?
– Отнюдь.
Мне страшно, к горлу подступает ком.
– Ты что, опять подсела на колеса?
В ответ сестра молча, не мигая смотрит мне в глаза.
Нет, тут что-то не так. Подвигаюсь ближе и всматриваюсь в ее лицо – зрачки не расширены, белки не воспалены. Я привыкла искать у сестры признаки наркомании с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Ничего. Только ясный взгляд незамутненно-чистых голубых глаз. Позволяю себе с облегчением перевести дыхание. По крайней мере, на эту дорожку мы не вернулись.
Нервно хохотнув, тяну время, лихорадочно соображая, что бы такое сказать, и отправляю в рот очередную порцию торта. Только кофейный вкус теперь отдает горечью, а тесто – как песок. С усилием глотаю.
– Ливи, ты слишком правильная. Правильная во всем – в мыслях, словах, поступках… Ты никогда не причинишь никому зла. Если тебя ударят по щеке, еще сама и извинишься. Неужели тебе никогда не хотелось врезать мне как следует, когда я начинаю гнать пургу? Похоже, ты вообще не умеешь злиться. Как будто ты плод любви матери Терезы и Ганди. Ты… – Кейси умолкает, подыскивая нужное слово, а потом говорит: – Ты охренительно правильная.
Я съеживаюсь – Кейси, когда входит в раж, патронов не жалеет. И хотя я привыкла к этому с детства, мне от этого не легче.
– Думаю, рано или поздно ты сломаешься и набросишься на меня, как Амелия Дайер.
– Кто это? – хмуро интересуюсь я и слизываю последние крошки с нёба.
Сестра небрежно отмахивается.
– Ну, та женщина из Лондона, которая прикончила уйму младенцев…
– Кейси! – возмущенно обрываю ее.
Она закатывает глаза и бормочет:
– Ладно, дело не в этом. Дело в том, что Штейнер согласился с тобой побеседовать.
Чем дальше, тем смешнее!
– Что? Но я… Мне… Ты это о докторе Штейнере? – Нет, у меня просто нет слов. При чем тут ее психотерапевт? Руки у меня начинают дрожать. Ставлю тарелку на сервировочный столик – чудом не роняю на пол. Когда Кейси предложила вместе выпить чаю на веранде и полюбоваться закатом над Майами-Бич, я подумала, какая она милая. А теперь она зачем-то навязывает мне беседы с психиатром. – Кейси, я в полном порядке, врач мне не нужен.
– А я и не говорила, что нужен.
– Тогда в чем дело?
Нет, отвечать впрямую она не собирается. Просто давит на мое чувство вины, продолжая тем же ровным тоном:
– Ливи, сделай это ради меня. Помнишь, три года назад ты попросила меня лечь в клинику и я согласилась. Ради тебя. Мне не хотелось, но я…
– Тебе это было необходимо! Ты была в жутком состоянии!
И это еще мягко сказано. Семь лет назад, когда наши родители погибли в аварии (в них врезался автомобиль с пьяным водителем), Кейси скатилась на самое дно – наркотики, ночные гулянки, драки. А три года назад дно опустилось еще ниже – я боялась, что потеряю и сестру.
Но доктор Штейнер вернул мне ее.
– Да, мне это было нужно, – соглашается она, поджимая губы. – Но ведь я не прошу тебя обращаться в клинику. Я прошу об одном: просто поговори с ним, когда он позвонит. Только и всего. Ради меня, Ливи.
Все это звучит настолько странно (я бы даже сказала – безумно), но я точно знаю: Кейси говорит абсолютно серьезно. Я вижу это по тому, как она сжимает руки в кулаки и покусывает нижнюю губу. Она искренне беспокоится за меня. Молча поворачиваюсь к заливу, смотрю на последние лучи солнца на воде и размышляю.
Что вообще мне может сказать доктор Штейнер?! В этом году я с отличием закончила школу и собираюсь в Принстон, а потом в медицинский. Я люблю детей, животных и стариков. У меня никогда не было желания отрывать крылышки насекомым или поджаривать их с помощью увеличительного стекла. Да, я порой бываю рассеянна. И при виде красивых парней я покрываюсь испариной. А когда меня пригласят на первое в жизни свидание, я, может, и вовсе хлопнусь в обморок. Если не утону в луже пота еще до того, как меня туда пригласят.
Однако все это вовсе не означает, что я, того и гляди, стану очередным маньяком. Впрочем, мне нравится доктор Штейнер, несмотря на все его странности, и я его глубоко уважаю. Так что разговор с ним будет вполне приятен. Наверняка это окажется непродолжительная беседа…
– Ладно, почему бы не поговорить один разок по телефону? – соглашаюсь я и добавляю: – И нам надо обсудить с ним твою работу по психологии. И если увидишь у меня над головой красный сигнальный флажок, значит, я начинаю ставить под сомнение твой долгосрочный карьерный рост.
Кейси с облегчением прислоняется к спинке стула и довольно улыбается.
А я понимаю, что сделала правильный выбор.
Сентябрь
Иногда бывает так: примешь решение, а потом начинаешь в нем сомневаться. И вроде бы не сожалеешь о нем. Понимаешь, что, возможно, сделала правильный выбор и, возможно, так будет лучше. Однако тратишь кучу времени на раздумья о том, какого черта поступила именно так.
До сих пор теряюсь в догадках, почему же я согласилась на тот единственный разговор по телефону. Вспоминаю об этом каждый день. И сейчас тоже об этом думаю.
– Ливи, я же не предлагаю тебе сняться в сериале «Девчонки отрываются по полной». – Доктор Штейнер «включил» свой ровный и убедительный тон, противиться которому невозможно.
– Откуда мне знать? Три месяца назад вы предложили мне побеседовать с орангутангом.
Так и было.
– Неужели уже три месяца прошло? Ну и как поживает старина Джимми?
