Иванова, Петров, Сидорова
Петров был двоечник и любил Сидорову. А Иванову – отличницу и соседку Сидоровой по парте, терпеть не мог. Причём эти любовь и ненависть зародились в его сердце одновременно.
Раньше жизнь Петрова текла беззаботно. Он мирно сидел за партой, разглядывал в окно ворон, а при словах учителя «к доске пойдёт…» резво нырял под парту.
Однажды его умудрились всё же вызвать к доске. Петров, по обыкновению, начал было что-то мямлить. Но вдруг, обводя глазами класс в поисках подсказки, поймал на себе нежный взгляд Сидоровой и… онемел.
А Сидорова открыла учебник и стала шёпотом подсказывать. Иванова дёрнула соседку за рукав и укоризненно покачала головой.
Сидорова покраснела и замолчала, потупив нежный взгляд.
Ну а Петров так и простоял у доски до конца урока – онемевший и растерянный. Зато на перемену выбежал разъярённым: простить уплывшую подсказку он мог, а вот потухший нежный взгляд – никогда!
И с той поры он гонялся по школе за Ивановой. А когда настигал, то со всего маха опускал портфель на учёную отличницыну голову.
– У, дурак! – раздавался в ответ плаксивый голос.
Как-то раз Петров загнал отличницу в угол. Поднятый портфель готов был обрушиться на неё…
– Влюбился – так и скажи! – выпалила вдруг Иванова. – А рукам волю не давай!
Петров от неожиданности застыл, соображая, как могла Иванова догадаться о его тайных чувствах к Сидоровой? Он же Сидорову тихо обожал. Не толкал, не дразнил, не отнимал тетради с домашним заданием. Вообще не разговаривал – боялся обидеть.
– В кого? – опомнился наконец Петров. – В кого влюбился?
– В меня! В кого же ещё?! Знаем, знаем! Кого любят – за тем и бегают! – И отличница гордо прошествовала мимо. Конечно, ей было приятно, что в неё влюблены. И не важно, что это всего-навсего заурядный двоечник.
Только теперь Петров заметил, что класс шушукается и переглядывается: наблюдает за ним и за Ивановой, за развитием их отношений.
Отличница бросала вокруг победные взгляды. А Сидорова тихо страдала.
Петров соображал туго – дня три, наверное. И вот…
– Си-до-ро-ва-а-а! – эхом разнеслось по коридору. – Эй!
Сидорова обернулась – к ней со всех ног летел Петров. Во вскинутой руке – портфель!
Улыбка осветила лицо Сидоровой. Она сорвалась с места и бросилась наутёк…
Но Петров догнал и со всей силой своей любви приложил портфель к спине возлюбленной.
– У, дурак! – выдохнула счастливая Сидорова.
Батончики
Второй день Андрей влюблён в Ёлкину, а она и не догадывается.
Признаться? Но как? Что-то мешало подойти и сказать: «Ёлкина, я тебя люблю». Наконец его осенило.
На большой перемене Андрей вынул из портфеля горсть шоколадных батончиков и подозвал Серёжу. При виде конфет глаза у того радостно заблестели.
– Отнеси Ёлкиной, – попросил Андрей.
И Серёжин взгляд мигом потух, как пламя спички от сквозняка.
– А сам-то ты чего? – насупился Серёжа.
Андрей не ответил. Он продолжал напутствовать друга:
– Слышь, Серёга! Она начнёт есть, а ты спроси: «Ёлкина, ты любишь батончики?» Она конечно же ответит: «Люблю». Тогда скажи: «А Андрей любит тебя». И слово в слово запомни, что она тебе на это скажет. Понял?
Серёжа вытаращил глаза. Он ничего не понял, но согласно кивнул.
Андрей облегчённо вздохнул:
– Ну, дуй! А я тебя здесь подожду.
Ёлкина доедала последнюю конфету, когда Серёжа уныло спросил:
– Ёлкина, ты любишь батончики?
– Не-а. Терпеть не могу! – И облизнула выпачканные шоколадом губы.
Серёжа возвращался не спеша.
– Ну что? – едва не задохнулся вопросом Андрей.
– Все слопала. – И Серёжа сглотнул слюну. – В пять секунд. И ни одного не оставила.
Андрей досадливо отмахнулся:
– Сказала что? Любит?
Серёжа покачал головой:
– Терпеть, говорит, не могу.
Андрей ничего не ответил, только крепко сжал кулаки.
А после уроков он нагнал уходящую домой Ёлкину, забежал вперёд и громко сказал:
– Ёлкина, и я тебя ненавижу!
«Приходи ко мне сегодня…»
На дворе стояла осень. Но дни всё ещё были по-летнему солнечные. Правда, Андрей Самохин этого не замечал. У него неожиданно возникла проблема. По дороге в школу он жаловался Серёже:
– Иванова меня достала! Постоянно придирается да учителям ябедничает. И что мне с ней делать? Может, поколотить?
– Что ты! – испугался Сергей. – Ещё хуже будет. Лучше задобри. Пригласи, к примеру, в гости. Чаем с тортом напои. Подари цветы, наконец! Девчонки это любят. Она растает и к тебе подобреет.
Андрей даже остановился. Идея показалась чудовищной.
А Сергей подумал: «Вечно у Андрюхи проблемы с девчонками, а мне приходится их решать».
«Иванова, приходи ко мне сегодня в три часа. НЕ ТО пожалеешь. Самохин».
Эту записку Андрей показал Серёже.
– Вот, решил сделать, как ты посоветовал.
Сергей прочитал и накинулся на друга:
