Глава 1
Корабль-призрак
Это случилось спустя сорок лет после того, как два брата из рода датских конунгов — Харальд и Рорик, после долгих скитаний стали вассалами внука франкского короля Карла Великого Лотаря, который пожаловал им в лен [1] остров Вальхерен во Фрисландии. Язычник Харальд был крещен в Ингельхейме и получил как вновь обращенный христианин землю Рюстрингию. Будущему императору Лотарю было непросто отстаивать свои права в борьбе с братьями — Карлом Лысым, владевшим землями бывшей Галлии, и Людовиком, получившим в наследство от своего отца Людовика Благочестивого земли на восток от Рейна. Так вышло, что один из умных людей посоветовал ему обратиться к северянам, которых христиане называли норманнами. Эти люди совершали многочисленные набеги на побережье Фрисландии и других земель Европы. Норманнский вождь Бьорн, участвовавший в походах на Дорестад, не раз плававший вверх по Шельде, стал наемником короля Лотаря и предпринял некоторые действия, направленные против своих бывших товарищей. Судьба свела его с неким Асмундом, человеком отважным и предприимчивым. Именно он был среди тех викингов, которые когда-то ворвались в Мехельн и ограбили церковь Св. Румольда, оставив после себя разрушения и трупы. Плавал он и в землю франков, воевал с королем саксов Эгбертом. Асмунд выполнил для Бьорна несколько важных поручений, связанных с большим риском для жизни. Но это ничего не значило для Асмунда, когда речь шла о богатой добыче. Погибло немало людей и среди них — ярлы Дании и Норвегии. Асмунд умел находить друзей и наказывать врагов, многие считали, что боги благоволят к нему. Став ярлом [2] , он не прекратил вести суровую и полную опасностей жизнь викинга.
Стейнар, младший сын Асмунда, долгое время был союзником датского конунга Хрорика, но потом они поссорились, и Стейнар начал самостоятельно совершать набеги на земли франков, также Британии и Фрисландии. Неожиданно при загадочных обстоятельствах пропал его старший брат Фрелаф, которому прочили власть в земле Асмунда после смерти последнего. Но, как видно, этому не суждено было случиться. Ярлом стал Стейнар, давно мечтавший повторить поход одного из друзей своего отца, известного как Бьорн Железный Бок, который прошел через Ньорва-Зунд и попал в Ромейское море [3] .
Ярл Стейнар сумел это сделать, и его драккары [4] совершили немало набегов в море ромеев, однако он потерял два судна.
* * *
Возвращаясь из очередного набега, драккар Стейнара попал в штиль и застрял где-то у восточного побережья Британии.
И в первую ночь его разбудил верный помощник Инегельд, человек холодного ума, но буйного нрава. Викинги боялись с ним спорить, зная, что он не прощает обид.
— Там корабль, — сказал он глухим голосом.
Стейнару спросонья почудилось, что это говорит не его старый соратник и друг, а кто-то другой...
Так его голос был непохож на голос прежнего Инегельда.
Стейнар отбросил плащ, приподнявшись. Инегельд протянул руку, показывая на смутные очертания судна, плывшего не так далеко от них.
— Видишь?
Стейнар вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть корабль получше. Чей он? Кому принадлежит? Драккар плыл как-то странно, и даже ночью могло показаться, что с ним что-то не так. Ярлу удалось разглядеть голову дракона, украшавшую нос корабля, непременный знак того, что это судно принадлежит знатному викингу.
— Это драккар, — сказал после короткого раздумья Стейнар. — Возможно, это даны. Думаешь, они хотят напасть на нас?
— Этого я не знаю, — покачал головой Инегельд. — Похоже, они увидели нас гораздо раньше и потому погасили огонь.
— Тогда нам нужно готовиться к бою.
Просыпаясь, викинги в темноте хватали мечи и только потом, продирая глаза, силились разглядеть в ночи неизвестного противника.
Но схватки не произошло. Внезапно неизвестный корабль изменил курс и исчез под покровом ночи. Догнать его было невозможно. Да никто бы не стал этого делать. Стейнар, как опытный воин, давно усвоил истину: лучше избежать боя с неизвестным, чем погибнуть зря.
Именно тогда Стейнар подумал, что с этим кораблем не все ладно. Неизвестное происходит по воле богов.
А ярл почему-то был уверен, что драккар, встреченный ими ночью, несет печать темного мира. День прошел в бесплодных попытках «поймать ветер». Но все было тщетно. Запасы провизии тем временем медленно таяли.
— Пищи у нас на пару дней, — мрачно сказал Инегельд, глядя в синее пустое небо над морской гладью. — А потом...
— Пойдем на веслах к побережью Британии, — сказал Стейнар.
— Там даны, — мрачно заметил Инегельд, оглядывая корабль. Викинги, хмурясь, молчали. Настроение ярла передавалось и остальным.
— Не бойся, — заверил Стейнар. — Но ветер скоро будет.
— Почему ты так думаешь? — с сомнением в голосе спросил Инегельд.
Стейнар и сам не знал, почему так сказал. Он немного разбирался в погоде, но совсем не так, как жрецы Одина или Тора. Однако люди привыкли верить своему ярлу. Ему часто сопутствовала удача в набегах, и даже Эрик, скрытный и подозрительный конунг Дании, признавал в нем человека удачливого и счастливого.
А разве могло быть иначе?
Ночью Стейнару не спалось. Он думал о своей жене Гейде и детях. Как они там без него?
* * *
Именно в эту ночь Гейде приснился страшный сон. Ей снилось, что какой-то человек с головой собаки или волка пронзает мечом ее старшего сына Рагнара.
Проснувшись в ужасе, она больше не уснула до утра, слушая, как дождь барабанит по крыше ее жилища.
Рагнару в тот год исполнилось десять лет. В ее сне он был уже взрослым мужчиной, которого любили женщины. Если сон вещий, значит, это произойдет лет через двенадцать—пятнадцать. А пока ей остается только ждать и надеяться. Но кто мог быть этим человеком с головой собаки или волка?
Мать Гейды в детстве часто рассказывала о вервольфах, оборотнях, страшных людях, которые в лунные ночи обращались в волков и убивали всех, кто попадался им на пути. Но вервольф мог иметь образ или волка, или человека. А тот, неизвестный из ее сна, явился человеком с волчьей головой. Могло ли быть такое?
