Когда мы гуляли по бензозаправке
Когда мне было…
Когда мне было три года, родители купили мне велосипед «Бабочка». Ездить я очень боялся, потому что не умел, и тогда папа приделал к заднему колесу ещё два маленьких колёсика. Это чтобы я легче научился ездить. Но с этими двумя колёсами велосипед превратился в такое чудище, что просто, как говорится, и можно бы дальше, да некуда. А потом, мне же стыдно было бы с приделанными колёсами ездить, ведь все бы поняли, что мне без них не обойтись. Этого было никак нельзя допустить, и я сразу заявил родителям, что поеду безо всяких дополнительных колёс.
И действительно, ездить оказалось совсем не сложно. Я не то что поехал, а просто полетел на «Бабочке» по просторам двора. Но потом получилось так, что я ехал с горы и на моём пути возникла женщина с коляской. Как я ей ни кричал, чтобы она посторонилась, ей, видно, казалось, что я на «Бабочке» даже с учётом высоты горы не представляю ровно никакой опасности. Ну, и пришлось сворачивать. Свернул я резко вправо, упал с велосипеда через руль и вывихнул правый мизинец.
В травмпункте мне вправляла мизинец прекрасная медсестра. Она, чтобы не было больно, всё время повторяла с улыбкой, точно в кино:
– Зажмурься и вытерпи, классный ты мой пацан.
Терпеть было даже приятно.
Когда мне было четыре года, я принёс домой кота, чтобы он остался у нас жить. Но мне не разрешили его оставить, а только напоили кота молоком и стали гнать. Хоть бы уж молоком не поили, а просто гнали, а то ведь напоили – и взашей! Я так сильно обиделся, что решил уйти из дому вместе с котом, и точка.
И ушёл.
Сел на девятый автобус и поехал, а кота всё время держал на руках. А все давай ко мне приставать: какой котик, какой котик! Кот меня всего изодрал, автобус сделал круг и вернулся на то же место. Я ужасно разозлился и решил, что теперь уйду из дому пешком. Обошёл бензозаправку и пошёл лугами. Нести кота было всё трудней, потому что он мало того что царапался, он ещё затеял мычать, как бык. Откуда только дух в нём такой? Я сел передохнуть, чтоб заодно и кота пока не держать, – пусть, думаю, сам немного походит. Но только я его выпустил, кот дал стрекача. Видно, не очень он мой поступок оценил – уйти из дому ради него.
А было это уже возле какой-то просёлочной дороги. Настроение моё совсем испортилось. Я сел на обочине. Ноги болят, весь исцарапанный, кот убежал – хоть плачь. Вдруг вижу – машина едет. А в кабине дядя Володя – это такой папин знакомый по гаражу. Машет мне:
– Эй! Как ты сюда зашёл? Давай до дома довезу!
Ну, и довёз. Только я всё равно из дому уйду. Если они даже кота не могут оставить, то какие там в принципе могут быть перспективы?
Когда мне было пять лет, я нашёл десять рублей. Это было очень много, всё равно что сейчас десять тысяч, просто деньги тогда были другие. Ну вот, значит, только я десять рублей нашёл, сразу ко мне подбежали большие ребята. Один говорит:
– Слушай-ка, десять рублей-то ведь я потерял!
А другой его отталкивает и тоже:
– Нет, я! Утром, когда с собакой гулял!
Я было уже собрался отдать десять рублей тому, который с собакой гулял, но тут подходит к нам Вероника, соседка моя из третьего подъезда, и говорит:
– Врёте вы всё, у тебя и собаки нет! Это его десять рублей, потому что он их на улице нашёл!
И все стали мне завидовать уже не только из-за десяти рублей, а ещё и потому, что Вероника за меня заступилась. Потому что Вероника была очень красивая и заступилась за меня, а не за них. А мы с Вероникой потом ещё вокруг бензозаправки прогулялись и смотрели у неё дома телевизор.
Меня потом во дворе поддразнивали, что я влюбился, но я-то знал, что это от зависти, и не обижался. А потом, если влюбился, то что? Так бы мы с Вероникой, может быть, и поженились, если бы не один случай.
Стою я как-то в её подъезде, семечки грызу. А тут уборщица тётя Даша. Я семечки спрятал, а тётя Даша спрашивает:
– Не знаешь, сынок, кто это тут семечек нагрыз?
А я и говорю:
– Если честно, тётя Даша, это я.
И она тут давай на меня кричать, будто с ума сошла! Сказала, чтоб я больше в подъезд ни ногой. В Вероникин, в смысле.
Живёт тётя Даша на первом этаже, и окно её прямо у входа в подъезд. Так что худо дело. Господи, кто б тёте Даше другую квартиру дал? Может, она б добрее стала!
Когда мне было шесть лет, папа подарил мне футбольный мяч. Но не простой, а тот самый, которым тренировался настоящий «Спартак». Так получилось потому, что один знакомый моего папы живёт в Москве и дружит с Бесковым. А Бесков – тренер «Спартака». Меня сразу стали принимать в игру большие ребята, те, которые хотели десять рублей у меня отобрать. Они даже заходили за мной домой, как будто мне тоже двенадцать лет, а не шесть. Я был очень рад, потому что даже Лёша Распопов, самый лучший парень в нашем дворе, и тот стал здороваться со мной за руку и поил меня лимонадом.
