ПредисловиеСмерть Александра Литвиненко в лондонской больнице была, если судить по реакции средств массовой информации, наиболее сенсационным событием 2006 года. Ему были посвящены тысячи статей во всех странах, несколько книг и кинофильмов. Это событие вызвало также серию осложнений в отношениях Великобритании и России. Хотя и до настоящего времени не представлено убедительных доказательств того, что смерть Литвиненко была преднамеренным убийством, сомневающихся в этом практически нет. Среди «заказчиков» убийства фигурируют главы правительств, эмигранты-миллиардеры, секретные службы разных государств и другие организации. В попытках раскрытия предполагаемого преступления участвуют британская полиция и контрразведка, российская прокуратура и следственный комитет, германская, французская и итальянская полиции, Интерпол. Несмотря на все усилия, проблемы не столько проясняются, сколько усложняются.
Основную сенсацию смерти бывшего малоизвестного оперативного работника КГБ и ФСБ обеспечил тот факт, что за несколько часов до его смерти после длительной болезни без ясного диагноза в его организме был обнаружен полоний-210, редкий радиоактивный изотоп, никогда ранее не применявшийся для криминальных целей. Однако все данные патолого-анатомического исследования, так называемого пост-мортема, были засекречены и остаются государственной тайной до настоящего времени. Поэтому и сейчас ничего не известно о дозах полония и даже о том, была ли смерть Литвиненко прямым результатом радиоактивного отравления. В подобных случаях, согласно нормам британского законодательства, первоначальное изучение всех данных рассматривается не судом присяжных, а предварительным судебным разбирательством (inquest) или «Coroner’s Court» (в США это «Grand Jury»), которое и определяет причину смерти и предусматривает последующие действия.
Выяснение всех проблем, связанных со смертью Литвиненко, со временем становится все более и более трудным. Моя цель в настоящей работе попытаться прояснить хотя бы некоторые из них и прежде всего вопрос о том, почему был использован полоний-210. Лично я не имел опыта работы с этим изотопом. Однако в течение всего периода моей научной работы, начавшейся в 1951 году, я использовал разнообразные радиоактивные изотопы в экспериментах с растениями и животными. Я не детектив, а научный работник. Однако «следователь» и «исследователь» — это родственные профессии. Было, конечно, и несколько других причин, которые вызвали мой интерес не к криминальной стороне этой проблемы, а к тому, почему организаторы этой акции выбрали для своих целей именно полоний.
Жорес Медведев
Лондон, май 2008 г.
Глава первая. БОЛЕЗНЬ БЕЗ ДИАГНОЗА
Вернувшись вечером 1 ноября 2006 года домой после нескольких деловых встреч в центре Лондона, Александр Литвиненко уже ночью почувствовал боли в животе и тошноту. К утру ему стало хуже, начались рвота, головокружение и все признаки пищевого отравления. Жена Марина, несмотря на протесты мужа, вызвала «скорую помощь». В Лондоне для этого нужно набрать по телефону 999 и минут через десять подъедет «амбуланс» с медперсоналом, готовым оказать помощь на месте или отвезти больного в ближайшую больницу. Литвиненко доставили в Барнет-госпиталь — самый крупный медицинский центр северного Лондона. Это очень большая и современная больница (построена в 1999 году), обслуживающая около 500 тысяч человек. Литвиненко был помещен в гастроэнтерологическое отделение. Поскольку у него были явные признаки пищевого отравления, обычно связанного с бактериальной инфекцией, сразу было начато лечение большими дозами антибиотиков и взята кровь на анализ. В Англии наиболее часто бактериальное пищевое отравление связано с заражением пищевых продуктов сальмонеллой, но точное определение причин желудочно-кишечной инфекции требует несколько дней. Жена осталась в больнице, так как сам Литвиненко, даже после шести лет жизни в Англии, почти не владел английским.
В течение первой недели диагноз — бактериально-пищевое отравление — оставался неизменным. Возникли подозрения, что его причина — ленч в японском суши-баре, в котором Литвиненко встречал знакомого итальянца именно 1 ноября.
Сомнения в верности диагноза возникли только через неделю, когда жена, дежурившая в палате, обратила внимание на выпадение волос из пышной шевелюры мужа. Очередной анализ крови показал заметное снижение числа молодых лимфоцитов — это указывало на ослабление иммунной системы. Больного проверили на СПИД и гепатит «В», но тесты оказались отрицательными. Проба костного мозга показала явные аномалии в делящихся клетках. Началось пожелтение кожи — это указывало на нарушение желчеобразования в печени. Диагноз бактериального пищевого отравления был изменен на химическое отравление неизвестной природы. В Барнет-госпитале есть большое радиологическое отделение, в котором используют радиацию для лечения больных раком и радиоизотопы для диагностических целей. В этом отделении есть вся необходимая аппаратура для диагностики лучевых синдромов любого типа. Однако в него Литвиненко не отправляли — радиационное отравление просто не подозревалось.
В больницах государственного здравоохранения в Великобритании разнообразные тесты и анализы делают по наличным симптомам, а не по всему спектру возможностей. При бюджетном финансировании нередко приходится отказываться от очень дорогих методик. В частных больницах, особенно в США, наоборот, число разнообразных анализов и обследований очень велико, так как их оплачивает либо страховая компания, либо сам пациент. В этом случае Литвиненко прошел бы через очень большую серию анализов и тестов и по сумме их показателей неизбежно установили бы наличие острой лучевой болезни и присутствие источника альфа-излучения. Американская медицина ориентирована на приборную диагностику. В современных ядерных державах, к которым относятся США, Англия и Франция, где существуют радиохимические заводы, радиоизотопы применяются в разных отраслях промышленности и в медицине, сброс радиоизотопов из научных лабораторий производится в общие системы канализации. С учетом этого тест на радиоактивность, кстати, один из самых дешевых, является обязательным. Европейская и особенно британская медицина более консервативна и по-прежнему полагается в основном на интуицию врачей, а не на компьютерные анализы.
Снижение активности костного мозга возникает при многих отравлениях, прежде всего тяжелыми металлами, например свинцом и ртутью, так как именно быстроделящиеся клетки наиболее чувствительны к ядам. Если пациент не чувствует ухудшения через неделю, то врачи ожидают начало регенераций в костном мозге, полагая, что действие антибиотиков и выведение токсина с мочой должно вести к выздоровлению. Не исключено, что в местной больнице просто не оказалось опытного токсиколога. Из-за относительно скромных зарплат в обычных больницах наиболее компетентные специалисты постепенно переходят в частные клиники или даже уезжают в США, где их доходы сразу увеличиваются в три-четыре раза. Им на смену приходят молодые врачи, практиканты и иммигранты, чаще всего из бывших британских колоний, где медицинское образование формировалось по британским программам. В Европе наиболее высокий уровень медицины и особенно токсикологии существует в Германии. Самые опытные радиационные токсикологи работают в России, Украине и Белоруссии.
