– Уехать. Как можно дальше!
– В Японию. Дальше некуда…
Никакая часть настоящего издания ни в каких целях не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, если на это нет письменного разрешения ООО «Издательство «Эксмо».
От автора
Самое обычное определение, которое дают наши туристы Японии, вернувшись оттуда, – «Другая планета». Банально, но так и есть: Япония – отдельная планета на Земле. Маленькая планетка, густо населенная народом, который порой похож на «зеленых человечков», но тщательно маскируется под «таких, как все», непознаваем, непредсказуем и жутко интересен.
Больше всего японские «инопланетяне» любят заниматься собой. Оттого у них на планете все очень неплохо – на привычный нам постсоветский взгляд: чисто на улицах и густо в магазинах. Самый страшный шок наши люди испытывали, приехав из Японии в конце 1980-х годов – во время перестройки, когда вернувшимся уже не рекомендовалось забыть, как нелепый сон, свое пребывание в японском космосе и можно было вслух говорить все, что об этом думаешь. Сказать удавалось немногое. За исключением многостраничной «Ветки сакуры», самым, пожалуй, распространенным отзывом о Японии было краткое, но емкое «Нет слов!». Для многих «инопланетных» реалий слов не находилось не только в словарике советского человека, но и в больших словарях русского языка – тех, что с позолоченными корешками. Это естественно: незнакомы реалии – нет определений для них. В лучшем положении оказались те, кто привык довольствоваться краткой словарной формой и яркими образами, – поэты и писатели-сатирики. Их планета Япония отправилась по сто лет назад ею же самой определенной орбите привычных стереотипов: через гейш и самураев к роботам и панасоникам. Разница была только в степени восторженности: Михаил Михайлович Жванецкий, вернувшись из Токио, вскричал: «Простите меня за то, что я был, а вы не были в Японии!», а Игорь Моисеич Иртеньев лишь грустно рассказал о невозможном:
Там видео в каждой квартире,
Там на нос по десять «Тойот».
Там сделать решил харакири,
Бери себе меч – и вперед.
Еще там у них император,
Проснувшись, является вдруг,
На нем треугольная шляпа
И серый японский сюртук.
И пусть там бывает цунами –
Японский народный потоп,
Но я вам скажу между нами,
Что все у японцев тип-топ.
Я зависти к ним не питаю,
Но все же обидно подчас,
Что нам до них – как до Китая,
А им – как до лампы до нас.
Однако время шло, и с каждым годом отбор в «космонавты» становился все демократичнее (если были деньги, других конкурсов на поездку в Японию уже можно было не проходить), все больше российских тружеников отправлялось на прежде почти недоступную планету. Поехали в Японию и наши ученые, и наши девушки. И первые, и вторые старались обратно если и возвращаться, то только в качестве космических туристов: прилетел на Родину, увидел, всплакнул, и все, все – обратно, домой, в Токио! Рассказывали о своей жизни скупо, хотя показывали много красивых фотографий цветущей сакуры, ночной рекламы и дневных небоскребов.
За двадцать лет свободы получилось, что вроде и ездим в Японию много (не все, но в целом), и книжек японских, да и наших про нее написано столько, что можно библиотеку «инопланетную» составить, а все про одно и то же: как им хорошо на свете живется, какие они умницы-трудоголики, да про то, что по количеству мобильных телефонов на душу школьников Япония впереди всех.
Не избежал соблазна и я: попав в Японию впервые на неделю, я год отходил от шока; следующая поездка заставила меня взяться за перо, очередная подвела к мысли о том, что не все еще описано в наших книжках, а уж следующая – долгая, как сама жизнь (что в этом удивительного – ведь Эйнштейн доказал, что время на разных планетах бежит по-разному), усадила меня за компьютер.
Я долго думал о том, как собрать воедино разрозненные записки о том, что увидел в Японии. Понятно было, как книжка будет называться – выражение «обратная сторона Японии» я услышал несколько лет назад от своего знакомого, но нужен был какой-то скелет, на которой мне предстояло нанизать мясо своих статей, сухожилия размышлений и оголенные нервы воспоминаний. И тут я вспомнил, что поразило меня едва ли не больше всего, когда только начиналась моя японская жизнь.
Среди множества самых разных качеств, неизменно потрясавших меня в наших земных «инопланетянах», – твердая уверенность японского народа в том, что ярко выраженные сезоны существуют только в их стране. Нет, конечно, времена года официально обозначены во всем мире, но только на Японских островах, по мнению их рядовых жителей, они действительно заметны и имеют право на легальное существование. Один из первых вопросов, которые задавали мне в Японии и продолжают задавать другим русским, рассказывающим о своей стране: «Неужели в России тоже есть четыре сезона?» Это – стандарт, такой же, как и неизменное и бескрайнее удивление, следующее за утвердительным ответом. Больше того, я с ужасом заметил, что и многие русские, прожив в Японии больше года, как-то постепенно, исподволь начинают верить в то, что зима, весна, лето и осень бывают только у них дома – в Японии.
Наконец и я прожил в этой стране целый год – день в день, и все японские сезоны опробовал на себе, они перестали быть только японскими и стали моими – личными. Я так и не поверил, что только здесь существуют какие-то особые метеорологические условия, но, привыкнув к японской классификации, решил разбить главы в этой книге по сезонному принципу: начиная с весны, когда ровно в ее середине – 15 апреля – я приехал в Токио, и весной же заканчивая.
Эта удивительная для нас, но совершенно естественная для «инопланетян» вера в миф собственного изготовления стала для меня символом особого отношения японцев к себе и миру, олицетворением их островного мировоззрения, напоминающего взгляд из аквариума: все видно, есть возможность передвигаться и удивляться. Я не собираюсь с этим спорить. Я вообще не собираюсь ни с кем спорить. Эта книжка – не повод к дискуссии, это, скорее, пример возрождаемого ныне жанра путевых записок. Надеюсь, что их чтение не будет слишком обременительным для читателя, но все же даст ему хоть немного нового в представлении об одной из самых модных у нас стран. «Обратная сторона Японии» – это салат, надеюсь, что питательный, и, хочется верить, что вкусный.
Кое-что из того, что вошло в эту книгу, публиковалось ранее в разных журналах и газетах. Чаще под моей фамилией, время от времени – под псевдонимами, иногда даже женскими, так что автор, заслуживший когда-то своим желанием рассказывать о Японии правду и ничего, кроме правды, прозвище «имиджбрейкер», не будет особо жалостлив и к себе, срывая маски, прежде всего свои, а не чужие. Иногда я менял имена и фамилии своих героев – многие из них еще живут там, где я их встретил, и так, как я это описал. Во всем же остальном я твердо придерживался идеи дзуйхицу – следовать вслед за кистью, или, чтобы было понятно среднестатистическому читателю, не знакомому пока с инопланетной лексикой, по акынскому принципу «что вижу, то пою», ничего не приукрашивая и не меняя. Жизнь слишком удивительна, чтобы возникала еще и необходимость что-либо придумывать. Ну… разве что самую малость.
