Глава первая Мой лучший друг выбирает подвенечное платье
Мой кошмарный сон начался так.
Я стоял на безлюдной улице маленького прибрежного городка. Полночь. Злобно завывал ветер. Ураган и ливень трепали пальмы, цепочкой тянущиеся вдоль тротуара. Окна в облицованных розовой и желтой штукатуркой домах были закрыты наглухо. В квартале от меня, за кустами гибискуса, пенился и ходил ходуном океан.
«Флорида», — подумал я.
Хотя понятия не имел, откуда мне это известно. Я никогда не был во Флориде.
Затем я услышал стук копыт по мостовой. Я обернулся и увидел своего друга, который мчался ко мне во весь опор.
Да, я сказал «копыт».
Мой друг Гроувер — сатир. Верхняя часть его туловища вполне обычная, как у нормального прыщавого и угреватого паренька, лицо с пробивающейся козлиной бородкой. Он ходит странной прихрамывающей походкой, но если, чисто случайно, вы застанете его без штанов (только не думайте, что я вас на это толкаю!), вот тогда вы поймете, что же в нем нечеловеческого. По жизни он, конечно, носит мешковатые джинсы и бутафорские конечности, скрывающие волосатые бедра и копыта.
Гроувер был моим лучшим другом в шестом классе. Однажды вместе со мной и девушкой по имени Аннабет он отправился спасать мир, но вообще же я не видел его с прошлого июля, когда Гроувер в одиночку пустился в опасный поиск — поиск, из которого ни один сатир живьем не возвращался.
Однако в моем сне козлиный хвост Гроувера свободно высовывался из штанов, а свои человеческие туфли он нес в руках, как делал всякий раз, когда надо было бежать быстрее. Под перестук копыт он быстро миновал туристические лавочки и магазины, где можно взять напрокат доски для серфинга. Ветер, налетавший порывами, пригибал верхушки пальм почти до самой земли.
За Гроувером гналось нечто, повергавшее его в ужас. Шерсть сатира облепили комья мокрого песка. Ему нужно было свернуть с прибрежной полосы. Кажется, он откуда-то сбежал. И теперь пытался спастись от своего преследователя.
Пробирающий до костей грозный рев заглушил даже завывание бури. В дальнем конце квартала за спиной Гроувера маячила какая-то темная фигура. Она тяжело врезалась в уличный фонарь, посыпался сноп искр.
Гроувер спотыкался от страха и скулил: «Нужно убежать! Нужно их предупредить!»
Я не видел, что именно преследует Гроувера, но слышал, как оно ворчит и сыплет проклятиями на все лады. Когда тварь приблизилась, земля затряслась. Гроувер метнулся за угол и скрылся из виду. Он забежал в тупик, во внутренний двор, где было полно магазинов. Возвращаться уже некогда! Ближайшую дверь распахнуло порывом ветра. Темная вывеска над ней гласила: «Салон для новобрачных Св. Августина». Гроувер пулей ринулся внутрь, петляя между вешалками с нарядами для невест и женихов.
Чудовище просунуло голову в дверь. Теперь я отчетливо видел его тень. Но главное, я почувствовал запах: тошнотворное сочетание мокрой овечьей шерсти, гнилого мяса и тот чудной кисловатый запах, который всегда исходит от монстров, как от тех вонючек, которые питаются только мексиканской едой.
Гроувер трясся, спрятавшись за подвенечными платьями. Тень чудовища прошла мимо.
В наступившей тишине слышался только шум дождя. Гроувер тяжело перевел дыхание. Возможно, тварь убралась.
Молнии продолжали сверкать в небе. И тут тишина взорвалась от чудовищного голоса: «МОЕ!»
* * *
Я резко подскочил, словно меня ударило током, и сел в кровати, пытаясь унять дрожь в теле.
Никакой бури, никаких монстров.
Сквозь окно моей спальни просачивался утренний свет.
Я увидел, как за стеклом мелькнула тень, похожая на человеческую. Но затем в дверь спальни постучали, раздался мамин голос: «Перси, опоздаешь», — и тень за окном исчезла.
Мало ли что может померещиться! Окно на пятом этаже когда-то было аварийным пожарным выходом… но не думаю, чтобы там мог кто-то прятаться.
— Давай, давай подымайся, дорогой, — снова послышался мамин голос. — Сегодня последний учебный день. Представляю, как ты взволнован. Ведь тебе это почти удалось!
— Встаю! — сонно ответил я.
Я сунул руку под подушку. Пальцы уверенно нащупали шариковую ручку. Я всегда спал с ней. И даже, подучив древнегреческий, выгравировал на ней «Анаклузмос». Что примерно означает — стремительное течение.
Я хотел даже снять колпачок с ручки, но что-то удержало меня. Слишком уж долго я им не пользовался…
Кроме того, мама взяла с меня слово, что я не буду пользоваться смертоносным оружием в ее квартире, после того как я, размахивая дротиком, разбил ее китайскую шкатулку. Положив ручку-меч на прикроватный столик, я оделся как можно быстрее, пытаясь отогнать мысли о кошмаре, чудовищах и тени, которая мелькнула за моим окном.
«Нужно убежать! Нужно их предупредить!»
Что имел в виду Гроувер?
Я прижал три согнутых пальца к сердцу и отпустил — древний жест, которому научил меня когда-то Гроувер, чтобы предохраняться от зла.
Сон мог оказаться реальностью.
Последний учебный день. Мама права, я должен был волноваться. Впервые в жизни за весь учебный год меня ни разу не попытались выгнать из школы. Никаких странных происшествий. Никаких драк в классе. Никаких чудовищ в облике учителей, которые стремились подсыпать мне яду в школьной столовке или затравить сверхурочными занятиями в классе. И завтра я отправлюсь в самое любимое место в мире — на Холм полукровок.
Всего один день. Теперь-то уж я точно не влипну в какую-нибудь историю.
Как всегда, мне и в голову не приходило, как же я ошибался!
* * *
Мама приготовила на завтрак синие вафли и синие яйца. Забавно, что она отмечает знаменательные даты синей пищей. Думаю, этим она хочет сказать, что на свете все возможно. Перси может перейти в седьмой класс. Вафли могут быть синими. Такие вот маленькие чудеса.
Я завтракал на кухне, пока мама мыла посуду. Она была в обычной рабочей форме, в которой она торговала в магазине «Американские сладости», — юбка в синих звездочках и красно-белая полосатая блузка. Длинные каштановые волосы собраны в хвост.
Вафли были замечательные, но я не накинулся на них с жадностью, как обычно. Мама обернулась и нахмурилась.
— Перси, с тобой все в порядке?
— Да… все замечательно.
Но она всегда умела угадать, когда меня что-то тревожило. Вытерев руки, мама уселась напротив меня.
— Что-то не так в школе или?..
