Книга Запечатанное письмо - Эмма Донохью

Каждая женщина должна иметь право зарабатывать на жизнь, используя дарованные ей Богом способности.

Эмили Фейтфул.[2]

Из письма в «Журнал английской женщины». Сентябрь 1862 г.

Последний день августа, и небо цвета раскаленного пепла. От рынка Смитфилд несется смрад, в воздухе сверкают частицы каменной пыли. Она быстро идет по Фаррингдон-стрит в толпе пешеходов, в которой мелькают дамские шляпки, котелки, цилиндры и плывут корзины на головах уличных торговцев. Неожиданно кто-то прикоснулся к ее руке. Она резко остановилась, инстинктивно прижав к себе сумочку, но в тот же миг узнала эту руку с нежными розовыми пальчиками.

— Фидо?[3]— Веселый мелодичный голос словно отбросил ее на много лет назад.

Сейчас ее так зовут почти все знакомые, но первой была Хелен. Фидо подняла взгляд: изящный овал лица, все те же медно-рыжие волосы. Нарядное платье броского лимонного цвета, в свободной руке зажата белая кружевная перчатка. Плотный людской поток оттеснил Фидо в сторону и толкнул прямо на офицера в красном мундире с ослепительно сияющими медными пуговицами, который поспешно извинился.

— Я сразу тебя узнала! — воскликнула Хелен, скрываясь от палящего солнца под ярко-зеленым зонтиком. — А ты, видно, приняла меня за карманного воришку? — При этом она весело смеется.

— Только в первый момент, миссис Кодрингтон, — облизнув пересохшие губы, ответила Фидо.

Красивое лицо исказила гримаса боли.

— О, Фидо, зачем так официально?

— Ну хорошо, Хелен, — уступила Фидо и улыбнулась, несмотря на сильное волнение, вызванное встречей с бывшей подругой. Она выхватила из кармана жакета носовой платок и промокнула вспотевший лоб.

Женщины затруднили движение пешеходов, их обогнул старик с рекламными щитами на спине и на груди с надписью «Это должно быть в каждом доме!», но Фидо не успела заметить, о чем речь.

— Но какая ты стала большая! — удивилась Хелен.

Фидо невольно опустила взгляд на свою полную грудь под скромным коричневым платьем.

— Что правда, то правда.

Розовые пальчики взлетели к коралловым губкам.

— Несносная! По-прежнему ухитряешься по-своему истолковывать мои слова или притворяешься, что понимаешь их именно так. Я хотела сказать, что ты стала очень взрослой.

— Но ведь прошло… лет семь? — неуверенно произнесла Фидо. Поправляя шляпку, она вдруг увидела, что красный мундир все еще маячит рядом, и повернулась, намереваясь прогнать его возмущенным взглядом.

— Ах, извини! — спохватилась Хелен. — Позвольте вас познакомить. Мисс Эмили Фейтфул — полковник Дэвид Андерсон, с Мальты, друг семьи.

Полковник учтиво склонил белокурую кудрявую голову. Фидо машинально позволила ему пожать ей руку.

— Очень рада, — рассеянно улыбнулась она.

— Вы — мисс Фейтфул?

Она вздрогнула. Судя по акценту, этот человек шотландец.

— Владелица типографии и издательства имени королевы?

А он хорошо информирован! Фидо кивнула.

— Ее величество удостоила нас чести добавить ее имя к названию нашего предприятия «Виктория-пресс». — Она обернулась к Хелен. Ей так много хочется сказать, но слова застряли в горле. — Вы с капитаном Кодрингтоном приехали домой в отпуск или…

— Даст бог, навсегда! — с чувством ответила Хелен.

Ее губы слегка изогнулись, и эта знакомая улыбка мгновенно вернула Фидо в прошлое, вызывая головокружение. Она боялась, как бы с ней не случился обморок прямо здесь, в пыльной толчее лондонского Сити.

— Собственно, теперь он — вице-адмирал Кодрингтон, — заметил полковник Андерсон.

— Да, конечно, извини, Хелен, — быстро проговорила Фидо. — Дело в том, что я помню его под именем, которое он носил в дни… — «Когда я знала его? Когда я знала тебя? Но я уже не та девушка. На дворе 1864 год. И мне уже скоро тридцать», — проносится у нее в голове.

— Гарри закрылся со своими бумагами, сразу после того, как наша ужасная посудина покинула Мальту, и по сию пору не выходит из кабинета, — пожаловалась Хелен. — Вот и пришлось мне сегодня буквально навязать полковнику роль носильщика моих покупок.

— Я согласился на это исключительно по собственной воле, миссис Кодрингтон, — галантно поправил ее полковник, покачивая тесемками, на которых болтались два маленьких свертка. — Пожалуй, перейду на другую сторону, чтобы забрать ваши… как бишь их?

— Дюжину пурпурных кистей для штор, — напомнила Хелен.

— Вот именно!

«Полковник довольно тактично нашел предлог, чтобы оставить нас наедине», — подумала Фидо. Но без него между ними сразу возникло напряженное молчание.

— Ужасная жара, — выдавила она.

— А меня она возвращает в прошлое, — с очаровательной улыбкой сказала Хелен, слегка отклоняя зеленый купол зонтика и подставляя голову беспощадным солнечным лучам.

Глядя на ее свежее лицо, Фидо с трудом верилось, что ей уже около тридцати шести лет.

— В Италию? Или ты имеешь в виду Индию?

— О, и ту и другую: всю мою пылкую юность.

— А на Мальте… тоже было жарко?

У Хелен вырвался низкий грудной смешок, скорее похожий на рыдание.

— Значит, мы дошли уже до разговоров о погоде!

Фидо охватило раздражение.

— Видишь ли, сегодня у меня мало времени…

— Ну да, я едва не забыла, какой важной персоной ты стала! Мисс Фейтфул, известная поборница новых идей и филантроп.