Пролог
Вообще-то, бег — это здорово! Он полезен для сердца и легких, улучшает кровообращение, повышает мышечный тонус и избавляет от жировых складок на пузе. Всё это так, но… Бежать по темному, душному подземелью, да ещё на пределе своих возможностей — это, согласитесь, то ещё удовольствие.
Пещеры Теней, где Студент, Гимнаст, Кремп, Шиша, Вэт и Лилипут очутились, пройдя следом за Корсаром через портал, оказались довольно-таки мрачноватым местечком. Здесь было темно, хоть глаз коли. Единственный ориентир — топот ног стремительно удаляющегося Корсара. Друзьям ничего не оставалось, как бежать следом за ним.
От одной мысли, что, отстав от мага, тут же собьёшься с пути и заблудишься в этом отдающем застаревшей пылью подземном лабиринте, силы в ногах у преследователей удесятерялись.
С первых шагов Корсар задал гонке чудовищно быстрый темп, выдержать который было под силу лишь очень тренированным людям. Большинство его преследователей таковыми, разумеется, не являлись, и уже через минуту они готовы были рухнуть от полного истощения сил. Но в критический момент от страха у всех дружно отрылось «второе дыханье» и, стиснув зубы, они продолжили выжимать из отяжелевших конечностей последние соки.
Хрипящее дыхание догоняющих напряженно слетало с пересохших губ. Сумасшедшая гонка продолжалась…
Отчаявшись разглядеть что-либо в кромешной тьме, глаза Лилипута сами собой закрылись. Здесь, в Пещерах Теней, он очень быстро потерял счет времени. На самом деле вся гонка заняла чуть более десяти минут, но ему во время бега казалось, что мучение это длится уже целую вечность.
«Корсар должно быть совершенно спятил, — негодовал про себя рыцарь. — Ему-то хорошо, он маг. Пробубнил заклинание — и бегай хоть с гепардом на перегонки. А каково простым людям выдерживать этот чудовищный темп, подумать забыл. Специально что ли гад издевается? Заманил в какую-то преисподнюю и дал деру, только ветер в ушах засвистел. Эгоист, чурбан бесчувственный! Да таких надо!.. Ну ничего, если мы все же куда-то добежим и после этого сумеем не умереть от разрыва сердца, ох и не поздоровится тебе Корсарик. Ох как не поздоровится! Не посмотрю, что ты маг, так отделаю — мать родная не узнает! А судя по хрипяще-булькающему дыханию моих задыхающихся спутников, в роли кровавого мстителя я буду не одинок… Как там Вэт? Чёрт, ни зги не видно! Бедняжка, представляю каково ей, раз даже мы, здоровенные мужики, так вымотались… Ну все, сейчас точно рухну без сил, ноги отваливаются, легкие огнём полыхают. Что это за беспредел в конце-то концов?!… Но уж больно жутковатое здесь местечко…» И у бедняги Лилипута открывается очередное «второе дыхание»…
В последние минуты марафона мозг Лилипута попросту отключился. Оно и к лучшему — дурная голова ногам покоя не дает, а у бедных ног, сейчас и так нагрузки было сверх всякой меры.
В один прекрасный момент всё наконец-то кончилось. Выскочив из-за очередного, бог весть какого по счёту, поворота, Лилипут зажмурился от ослепительно яркого света и поневоле остановился. Через несколько секунд кто-то большой и сильный схватил бедолагу-рыцаря в охапку, втащил в дверь, над которой пылало маленькое солнце, и усадил на стул. К счастью, в помещении царил приятный глазам полумрак, и зрение рыцаря здесь стало потихоньку восстанавливаться.
В первые мгновенья долгожданного покоя молодого человека занимал лишь один вопрос: сможет ли он ещё когда-нибудь нормально дышать или одышка, это крест, который ему предстоит до конца своих дней возить с собой в инвалидной коляске? Ибо ходить-то он теперь точно не сможет, потому как ноги, справедливо обидевшись на нечеловеческое с ними обращение, отнялись всерьез и надолго… В общем, Лилипут мучительно приходил в себя, то бишь, хрипя, и кашляя, хватал ртом воздух, и охая и стеная, растирал сведённые судорогой ноги.
Минут через пять сознание рыцаря немного прояснилось. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в небольшой комнате, метров восьми в длину и метров пяти в ширину, освещаемой одинокой лампадкой, раскачивающейся под потолком.
Внутреннее убранство комнаты было пожалуй даже чересчур аскетично: грубо отесанные каменные стены и точно такой же невзрачный потолок, в одном из четырех углов стоял заваленный стопками книг стол, с двух сторон его подпирали два огромных сундука, в соседнем углу возвышался широкий платяной шкаф, между столом и шкафом во всю длину стены вытянулся жёсткий топчан (на нем в данную минуту покоился бедолага Люм), у противоположенной стены стояло полдюжины грубо сколоченных табуреток (на одной из которых, кстати, а вовсе не на стуле, сидел сейчас Лилипут) и пара деревянных, неудобных кресел. Вот собственно и все. Просто, практично и без каких-либо излишеств. Окон в подземной комнате, разумеется, не было. Имелась только дверь, которая пока что была настежь распахнута.
Корсар с Кремпом единственные из бегунов все ещё способные передвигаться без посторонней помощи, внесли в комнату совершенно никакую Вэт. Лицо у девушки приобрело темно-малиновый оттенок, искусанные губы кровоточили, волосы были растрепаны, глаза закрыты… Одним словом, видок у подружки Лилипута был жутко привлекательный.
Остальные участники супермарафона — то бишь Студент, Гимнаст и Шиша — сидели на табуретках, прижавшись спинами к стене, и, закатив глаза, отпыхивались подобно трем кипящим самоварам. Со стороны подобная дыхательная гимнастика выглядела довольно забавно. Но Лилипуту было совсем не до смеха, он сидел рядом с ними и тоже пыхтел будь здоров.
Захлопнув за собой дверь, маги заботливо усадили едва живую девушку в одно из кресел. Кремп стал растирать бедняжке ноги, а Корсар обхватил огромными ладонями её голову и прошептал заклинание.
Старания магов очень скоро принесли результат — дыхание девушки выровнялось, а гримаса боли на лице сменилась благодарной улыбкой.
Позаботившись о Вэт, Корсар с Кремпом перешли к неподвижному телу Люма. Здесь между ними разгорелся жаркий спор. Лилипут навострил уши, и вот что он услышал.
— …А я говорю, что ты несешь полную чушь! — возмущался Кремп. — Корсар, четное слово, ради спасения Люма я готов составлять заклинания хоть до полного изнеможения, лишь бы была хоть капля надежды… Но её нет! И придется с этим смириться!
— Ты ошибаешься, старина, — стоял на своем маг-великан. — Вот увидишь, сейчас он очнётся и ты признаешь мою правоту.
— Уж не спятил ли ты, дружище, в этих Пещерах Теней?
— Разве я похож на сумасшедшего?
— Тогда, выходит, ты мне не доверяешь и хочешь удостовериться лично. Что ж, изволь…
— Ну что ты, старина, как я могу!.. К тому же, у тебя масса свидетелей и все они, как один, подтверждают, что Люма коснулся Посох Мощи другого Высшего, хотя и бывшего.
— Я совершенно тебя не понимаю! Корсар, неужели ты просто над нами издеваешься? Припоминаю, ты всегда любил пошутить и ради красного словца на многое был способен, но это же… Это… Ведь Люм был твоим другом!
