ГЛАВА 1
Чертеж своей машины времени профессор Северцев увидел во сне. Собственно, это был даже не чертеж, а схема переключения имевшихся в его лаборатории атмосферных плазменных генераторов. Схема была необычной, а задача, которую ей предстояло выполнить, вначале показалась Северцеву попросту смехотворной.
Северцев недавно похоронил жену и с тех пор жил один в большой трехкомнатной квартире. Дети давно разъехались по разным городам и весям, лишь изредка они присылали о себе весточку. Домработницу он был вынужден уволить сразу после начала массовой демократизации России, так что кофе Северцеву пришлось готовить самому.
Он тихо ненавидел этот ежедневный процесс, но обойтись без него не мог, голова без привычной порции кофеина отказывалась работать, и полусонное состояние, в тех редких случаях, когда ему приходилось обходиться без ненавистного напитка, затягивалось до обеда.
Кофеварка, урча, выплюнула в чашку несколько ложек коричневой жижи, и Северцев надолго задумался о том, переключать ли ее на дополнительную порцию кипятка или стоит обойтись уже полученным напитком. Дело в том, что порция кофе, полученная из первых фракций, обладала лучшим вкусом, но была слишком крепкой, разбавление же ее крутым кипятком превращало напиток в нечто среднее между слабым чаем и водой для мытья посуды.
В конце концов он решил ограничиться уже полученной и явно недостаточной порцией. Он попытался сосредоточиться на процессе поглощения коричневой жижи — но это ему не удалось. Перед глазами маячили этот невероятный чертеж и формула пробоя временного слоя… Даже после того, как профессор закончил ежедневный осточертевший ритуал «кофепития» и швырнул невымытую чашку в раковину, украшенную горой грязной посуды, перед глазами все еще стоял этот проклятый чертеж.
Он вспыхивал перед его мысленным взором, стоило на секунду смежить веки, и по характеру упорной навязчивости идеи Северцев понял, что избавиться от этого наваждения можно одним-единственным способом — воплотив чертеж в жизнь, на обычном, ни к чему не обязывающем листе ватмана.
Что он и сделал, проклиная собственную непоследовательность и глупость. Внизу под чертежом, чтобы окончательно покончить со всей этой чушью, он вывел формулу концентрации энергии в узкий пучок и ее временной вектор направленности. Теперь оставалось только посмеяться над этой ерундой, но смеха отчего-то не получилось. Северцев, посвятивший всю свою жизнь теории плазмы, сразу же понял, что формула пробоя временного слоя выглядит логически завершенной и с точки зрения математики совершенно безупречна.
Самым неожиданным результатом наспех проделанных расчетов энергетической части полученного во сне уравнения было то, что мощности имевшихся в распоряжении его лаборатории генераторов вполне достаточно для осуществления временного пробоя…
Прошло два года после этого не совсем обычного пробуждения профессора Северцева, и в институте атмосферной плазмы было официально объявлено об испытании опытного образца «Генератора временного вектора» — так туманно и неопределенно была названа на всякий случай машина, построенная профессором.
И как выяснилось, предосторожность оказалась нелишней.
Испытание машины времени закончилось неудачей. Все средства, все усилия тысяч людей были потрачены впустую.
Круглая металлическая площадка, предназначенная для перемещения объектов во времени, стояла в центре зала, никому теперь не нужная, с погашенными огнями и слепым пультом, на котором не двигался ни один индикатор.
Что ж, он проиграл. Надо уметь принимать поражения.
Северцев проводил глазами последнего посетителя, покидающего зал, отключил последний тумблер и устало опустился в кресло для гостей, на котором недавно сидел Руководитель центра. Отдел «Скачка», как сокращенно называли сотрудники центра новое подразделение, возник после того, как Северцев сумел разработать и доказать теорию временных квантов. Он никому так и не признался в том, что все положения этой теории были прямым следствием формулы, привидевшейся ему во сне. И лишь себе самому напомнил в эту горькую минуту поражения, что отрицательный результат он предвидел с самого начала, не поверив в эту мистическую формулу.
Тем не менее, применив давно разработанный для элементарных частиц математический аппарат, он развил выводы, следовавшие из формулы, и получил результаты, ошеломившие научный мир. В конце концов итогом всего стала вот эта машина…..
Так что же произошло? Вернее, почему ничего не произошло? Он был настолько уверен в успехе, что пригласил на первое испытание даже руководство центра… Да и не мог поступить иначе. Испытание требовало слишком большого количества энергии, и без гостей не обошлось. Зато теперь, по крайней мере, он может быть уверен в том, что повторного испытания не будет.
Вначале все шло в соответствии с расчетами, сработали генераторы, потом накопители выбросили в пространство сжатую до предела энергию, метнулись к заветным цифрам стрелки приборов, что-то дрогнуло, словно по залу прошелся порыв невидимого ветра. Северцеву показалось, что очертания машины слегка изменились, смазались, но никто, кроме него, этого не заметил.
Впрочем, при таком напряжении магнитных полей у присутствующих могли возникнуть самые неожиданные субъективные ощущения…
Так что прав Сносов — площадка с экспонатами осталась на месте, не прошла через временной барьер, а вся его теория не стоила выеденного яйца. Красивая и математически безупречная теория… Предметы должны были исчезнуть из настоящего, сместиться в другой временной слой, — а между тем они здесь, перед ним…
Его мысли упорно, раз за разом, возвращались к исходной точке. Он все еще пытался понять…
Что же все-таки произошло? Ведь куда-то ушли все эти сотни мегаватт энергии, выброшенные накопителями в пространство. Не могли же они исчезнуть бесследно? Выделение такого количества энергии в замкнутом пространстве атмосферы Земли должно было сопровождаться сильнейшим взрывом…
«Ваше счастье, что не было взрыва…» — сказал руководитель центра. Счастье-то счастье, вот только совершенно непонятно, почему этого взрыва не было?.. Северцев встал и подошел к площадке. Ее совершенно гладкая полированная поверхность дышала холодом. Он прислонил к ней ладонь и ощутил этот холод, слишком глубокий для металла… Словно несущий в себе частицу той бездны, в которую задумал прорваться ученый…
Далеко замахнулся человек, мало ему космоса, вот теперь понадобилось время… Северцев повертел в руках контрольный хронометр, чашку Петри с колонией бактерий. На площадке осталась груда всякой всячины, принесенной сотрудниками разных отделов и после неудачного испытания оставленной здесь. Теперь эти вещи словно символизировали непричастность их былых хозяев к постигшей его неудаче. Успех человек, как правило, разделяет с друзьями. Неудачу и смерть он обычно встречает в одиночестве.
