Маме, которая купила мне комиксы «Могила Дракулы». Отцу, который сводил меня в кино на «Возвращение графа Йорга» и «Могилу Дракулы».
И отчиму, который снял со стены моей комнаты портрет Бела Лугоши после того, как у меня начались из-за него ночные кошмары.
Жизнь в Новом Орлеане великолепна и полна чудес. Роскошно одетый вампир, проходя вечером в свете газовых фонарей, привлекает к себе не больше внимания, чем сотни других диковинных созданий. Если привлекает вообще…
— Воистину вы поразительны, — весело сказал молодой человек. — Никак не думал, что такое возможно, однако вы снова прибавили в весе. Это когда-нибудь кончится? В вашей тучности есть что-то невероятно пошлое.
Игнасиус встал на ноги и ткнул молодого человека в грудь пластмассовой саблей.
Глава первая
Джулс Дюшон был настоящим новоорлеанским вампиром. Он появился на свет и вырос в одном из рабочих районов Биг-Изи,[1]а позднее, после рокового укуса, там же обрел бессмертие.
Пересекая Французский квартал на своем такси — «кадиллак-флитвуд», модель середины семидесятых, — Джулс застрял в пробке на Декейтер-стрит. Автомобили плелись один за другим подобно веренице скучающих верблюдов. Хотя сиденье водителя Джулс сдвигал назад до предела, за рулем огромного «кадиллака» он умещался с трудом.
Чертов голод. Толстые пальцы, вздрогнув, крепче обхватили потертый руль. Всего лишь девять вечера, совсем рано. В прежние времена он такого голода вроде бы не испытывал. Может, это диабет? От диабета страдает половина жителей Нового Орлеана старше сорока, а Джулсу много больше. Не заехать ли в больницу для обследования?
— Да, пожалуй, надо бы, — сказал себе Джулс и почесал нос. Затем опустил солнцезащитный козырек и неохотно взглянул на пришпиленную там газетную вырезку. «Исследования доказали, что новоорлеанцы — самые тучные жители Соединенных Штатов». Вот еще новость. Открыли то, что всем давно известно. Этим ученым, поди, за такое фуфло еще деньги платят!.. Джулс глянул в зеркальце и, разумеется, своего отражения не увидел. Да и зачем?! Он и так знает, как выглядит. У него по-прежнему изысканно-бледный цвет лица. В дни его молодости женщины с ума сходили по изысканной бледности. Тогда они сказали бы, что Джулс похож на Рудольфо Валентино. Теперь он скорее напоминал пончик из известной рекламы.
«Диабет диабетом, — подумал вампир, — но если не кинуть чего-нибудь в брюхо, то можно запросто отбросить копыта».
Остановившись у светофора, Джулс обдумывал план действий. Улицы Французского квартала, сверкавшие после недавнего дождя, кишели туристами. Это плохо. Не годится, когда вокруг столько глаз.
На светофоре загорелся зеленый. Джулс пересек Канал-стрит и направился в менее оживленную часть города.
Через пару минут он неторопливо ехал мимо приюта для бездомных. Сам приют и бесплатная столовая для бедных притаились в тени надземной автострады — скоростное шоссе отделяло центральную часть города от бесконечных трущоб. Покусывая нижнюю губу, Джулс разглядывал длинную очередь. Перед дверями приюта на разбитом тротуаре толпились людские отбросы. В конце очереди Джулс приметил одну женщину. Он уже не раз видел ее в городе. Видел, как она сидела на крытых автобусных остановках и попрошайничала у закусочных. Женщина с широкой костью, как сказала бы его матушка. Толстая шоколадно-коричневая шея почти скрывалась под пестрой мешаниной из металлических бус, оставшихся с прошлогоднего карнавала, а обильная плоть выпирала из чересчур тесной безрукавки. Да, эта подойдет.
Джулс остановил «кадиллак», нажал на ветхий переключатель, отчего боковое стекло, нехотя дернувшись, опустилось, и высунулся на влажный ночной воздух.
— Слышь, детка! Как насчет того, чтобы поужинать?
Негритянка обернулась и удивленно приподняла редкие брови.
— Ты это мне, что ли?
— Ага. Есть, спрашиваю, хочешь? По-моему, хочешь.
Женщина сделала шаг в сторону белого автомобиля, взглядом оценив его внушительные размеры, затем оглядела столь же внушительные размеры белого водителя.
— Чего-нибудь продаешь, мистер? Для наркоты у меня денег нету.
Джулс тяжело вздохнул. Голод стремительно усиливался.
— Разве тут кто говорил о наркоте? Просто хочу угостить тебя ужином.
Женщина скрестила полные руки на пышной груди.
— Я и здесь ужин получу. Бесплатно.
— Брось. Ты же не хочешь хлебать тутошние помои? Я предлагаю настоящий ужин. Сандвичи с жареными устрицами и всякой всячиной. Устроим себе праздник, а? Музыку послушаем… Дай одинокому парню шанс. Ну так как?
Мысль о жареных устрицах смягчила выражение непреклонности на лице толстухи. В нерешительности она обернулась к старой беззубой женщине, стоявшей неподалеку.
— Что скажете, мисс Глория?
Мисс Глория смерила «кадиллак» испытующим взглядом и подтолкнула товарку к дороге.
— Поезжай, Бесси, дорогуша. Это лучшее предложение, что ты получила за всю неделю.
Бесси шагнула к пассажирской дверце. Металлические бусы на ее шее зазвенели в такт. Джулс наклонился, чтобы открыть ей дверь. Прежде чем сесть в машину, Бесси заявила:
— Одно условие. Если я поеду с тобой, после найдешь мне уютное местечко для ночевки. Договорились?
Джулс облизнулся, жадно разглядывая ее крупные формы в тусклом свете фонаря.
— Само собой, детка. Сегодня ночью будешь спать как никогда в жизни. Обещаю. Давай залазь.
«Кадиллак» развернулся и покатил через безлюдные улицы к авеню Святого Чарльза. Перед отелем «Колибри» Джулс остановился. Кирпичное здание гостиницы, выстроенное больше века назад, прежде было частью богатого квартала. Его стены, когда-то безупречно чистые, теперь покрывала въевшаяся за несколько десятилетий грязь. Рокочущие кондиционеры усеивали фасад здания словно металлические прыщи. Джулс любил «Колибри». Кормили здесь дешево, не закрывали на ночь, а расцвет этого заведения остался далеко в прошлом.
Электрические замки на дверцах «кадиллака» щелкнули.
— Приехали, детка.
Бесси, судя по всему, была разочарована.
— Вот черт, — протянула она, недовольно скривив рот, — я-то думала, мы поедем в какое-нибудь приличное место.
Джулс выбрался из машины.
— Это и есть приличное место. Кормят здесь отлично. Сама увидишь. Айда.
Джулс изо всех сил пытался вести себя как джентльмен. Он открыл дверь ресторана и пропустил даму вперед. Бесси неторопливо вошла и двинулась через фойе вразвалочку, будто ожиревший тюлень. Возле темной узкой лестницы в номера она помедлила. Джулсу пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не вцепиться зубами ей в шею.
