1
В зале оперативной службы вашингтонской штаб-квартиры Федерального Бюро Расследований настойчиво зазвонил телефон, пронзительными трелями пытаясь нарушить блаженное состояние Арчи Брауна. Тот не реагировал: впервые в жизни ему удалось съехать с привычной колеи. Брауну казалась нереальной его полная опасностей, переездов и чужих лиц бесконечная гонка по штатам, а то и по континентам. Он никогда не знал, где окажется завтра, никогда не строил планов. Но сегодня что-то изменилось, хотелось думать не только о завтрашнем дне, но и о самом отдаленном будущем. А с прошлым давно пора проститься.
Телефон наконец угомонился, и Браун улыбнулся: на этот раз он не позволил ввергнуть себя в суету. Он блаженно потянулся в кресле, но проклятый телефон затрезвонил снова и, казалось, еще громче и нахальнее.
Браун досадливо чертыхнулся и поднял трубку.
— Слушаю.
— Собирай вещички, старик. Уоттер на свободе.
Арчибалд Браун выругался уже зло. Ему не нужно было уточнять у Грега Линдсея, своего старого друга и коллеги, о ком идет речь.
— Начинаются сумасшедшие деньки, — продолжал тот. — У этого типа неустойчивая психика, прямо маньяк какой-то. Наш человек в тюрьме сообщал, что Уоттер сходил с рельсов по крайней мере раз в месяц. И всегда из-за Мэгги.
Казалось, только вчера они схватили этого отпетого негодяя и отправили в Гоулвордскую тюрьму штата Индиана. Проблема состояла в том, что упекли мерзавца не на всю жизнь, а только на три года. Теперь Уоттер снова на свободе и, возможно, еще более опасен, чем тогда, когда пересеклись его и агента ФБР Арчибалда Брауна пути.
— А Мэгги все еще под федеральной защитой? — спросил Арчи и запнулся, будто ему неловко было произнести это простое женское имя.
Грег вздохнул.
— Да, если это можно так назвать.
— Что ты имеешь в виду?
— Мэгги теперь достаточно крутая леди, чтобы находиться под защитой.
— Где она, Грег?
— Тебе же известны правила: никаких разговоров по телефону о том, кто и где находится. Сам скоро все узнаешь. Ты приставлен к ней.
Арчи едва не задохнулся. Прошло уже три года, а память воскрешала образ Мэгги так ярко, словно она стояла перед ним. После паузы, которая потребовалась ему, чтобы прийти в себя, он спросил:
— Но если она крутая, то зачем нужен я? Как Уоттер найдет ее?
— В свое время ее лицо мелькало на экранах телевизоров почти так же часто, как лица дикторов, рассказывавших о ней. Когда журналюги пронюхали о предстоящем освобождении Уоттера, о Мэгги снова заговорили… Ее фотографии опять появились в газетах и в телевизионных программах. А сегодня на шоу Стеллы, идущего, как тебе известно, в прямом эфире, какая-то женщина проболталась, что Мэгги живет в Колорадо.
— Проклятье!
— И еще она сказала, — продолжал Грег, — что наша маленькая Мэгги учит людей защищаться от преступников.
Арчи криво ухмыльнулся. Да, если кто-нибудь и знает о преступниках, так это Мэг. И вот незадача! Какая-то идиотка от нечего делать позвонила на телевидение, и теперь жизнь их подопечной под угрозой.
Главной идеей Федеральной программы защиты было спасение жертв или свидетелей преступлений, для чего приходилось прятать этих людей, менять их местожительство, имена и даже внешность. А повышенный интерес средств массовой информации к каждому криминальному происшествию, вовлечение публики в обсуждение всех деталей привели к этому дурацкому звонку, вернувшему Мэгги в эпицентр событий. Теперь она опять в опасности, как и три года назад.
— И что, та дура сообщила полный адрес?
— Нет, Стелла догадалась прервать разговор, прежде чем в эфире прозвучала еще какая-либо информация. Но, черт возьми, мы должны обеспечить безопасность Мэг.
— Остается только надеяться, что Уоттер не смотрел в тюрьме телевизор.
— К несчастью, смотрел.
— Ты стал ясновидящим?
— Ни в коей мере. Получил донесение. Охранники обратили внимание, как он вспыхнул, словно рождественская елка, когда звонившая назвала Мэг, преподнеся ему на серебряной тарелочке штат Колорадо.
— Давно он вышел?
— Полчаса назад.
Арчи взглянул на часы.
— Его ведут?
— Конечно, все как положено. Знаешь, я вспомнил: однажды занимавшийся делом Мэгги сотрудник сказал, что наша малышка очень верно судит об американской юстиции, — хихикнул Грег.
— Ну и как же?
— Она считает, что Фемида отдыхает, когда требуется восстановить справедливость, но неизменно снимает с глаз повязку, когда надо найти оправдание политиканам, продающим совесть, чтобы извлечь шкурную выгоду. Видимо поэтому Мэгги и взялась обучать других искусству защищаться.
Арчи не мог винить подопечную за неприязнь к юстиции. Три года назад муж Мэгги нанял киллера, чтобы убить ее, и преуспел бы, если бы не он, секретный агент ФБР Арчибалд Браун. Сумел-таки убедить женщину помочь Бюро провести операцию против Уоттера. Они разработали хитроумный план и инсценировали ее смерть, чтобы заставить муженька поверить, будто выстрел наемного убийцы достиг цели. Подстрекателя взяли, когда тот передавал киллеру гонорар за «выполненную работу». Поскольку же Мэг в действительности была жива-здорова, суд, к сожалению, не счел возможным предъявить ее мужу обвинение в убийстве. Вдобавок защита настаивала, что Уоттер стал жертвой провокации.
После того как этот тип вылил на судью и присяжных поток лжи и слез, потрясенная Мэгги узнала, что неудачная попытка лишить ее жизни стоит не дороже трех лет тюрьмы.
К счастью, Арчи удалось добиться включения своей подопечной в Федеральную программу защиты жертв преступлений и их свидетелей, и Мэгги затерялась, словно иголка в сене. Если бы не этот дурацкий звонок, вряд ли Уоттер смог бы найти жену. А теперь Арчи предстоит снова стать ее телохранителем.
— Ты, наверное, уже установил наблюдение за ее домом. Зачем тогда нужен я? — пробурчал Браун.
— Старик, тебе отлично известно: поскольку Мэгги все еще под федеральной защитой, мы не можем послать к ней первого попавшегося агента, который постучит в дверь и скажет, что он из ФБР. Нужен кто-то, кого она знает.
— А почему не ты? Или Бертон?
— Шеф велел послать самого лучшего, — польстил Грег. — Кроме того, Бертон до сих пор в больнице зализывает раны, а я снова «под крышей».
— Кто ты на этот раз?
— Я богатый спятивший идиот, периодически мотаюсь в Анды, чтобы следить за летающими тарелками.
— Что, преступление века? Или пытаешься обнаружить лифт на другую планету?
Мысли Арчи были далеки от операции Грега, о которой по телефону нельзя было говорить — вот и трепались об Андах и тарелках. А Браун видел перед собой лицо со следами слез, которое время по каким-то причинам не стирало из памяти.
