«Великолепная афера» — это художественное произведение, все персонажи которого являются плодами фантазии автора. Любое сходство между ними и реальными людьми, живущими сейчас или уже умершими, является чистым совпадением.
Ширли, Этель, Давиду, Белл и Джо, которых, я уверен, будет распирать от гордости.
А также дедушке Джерри, который внушил мне, что смех на закате дня бодрит, поддерживает и придает тебе силы.
Десять
В тот день в кафе почти никого не было, и Рой с Фрэнки засиделись у стойки дольше обычного. Вытаскивать карты и затевать игру между собой не имело смысла — потенциальных партнеров поблизости не наблюдалось. В боковой кабинке обосновалась пожилая пара, а в кабинке через проход расположилось семейство с детьми, но ни те, ни другие явно не годились для игры. В такие дни, как сегодня, лучше всего набраться терпения и ждать. Можно, конечно, поразвлечься, заодно и попрактиковаться. И нет нужды жульничать. Жертва появляется тогда, когда ей угодно, поэтому сидеть и ждать ее бесполезно. Но если цель все-таки появляется, не стоит суетиться, все будет как надо, Рой в этом убежден. Спорить с ним так же бесполезно, как стрелять из пушек по воробьям.
Официантка, ежедневно обслуживающая Роя и Фрэнки вот уже на протяжении почти шести лет, проходит вдоль стойки и, не останавливаясь, наливает до краев кофе в их чашки. Она делает это грациозно, как балерина, ни одного лишнего движения, словно всю жизнь она тренировалась разливать кофе на ходу. Рой благодарственно мычит. Фрэнки жует гамбургер.
— Как все осточертело, — ворчит Рой. Углы его губ измазаны горчицей.
— Что осточертело?
— Да эти гамбургеры. В прошлом месяце тебя уже мучила подагра, готовься, она снова тебя навестит.
Фрэнки поводит плечами. Видно, как его костлявые острые ключицы двигаются под тонким полотном рубахи, застегнутой на все пуговицы.
— Ты думаешь, мне тебя нечем порадовать? Так ты ошибаешься — есть, и немало, но я же так не поступаю?
— Иногда, — отвечает Рой.
— Ах ты жирный мерзавец. И когда же я донимал тебя чем-либо?
— Бывало.
— Может, и сейчас тоже?
— Да нет, не скажу. Я говорю, что, когда ты в последний раз ел гамбургер… — Рой покачал головой, вытер пухлые щеки бумажной салфеткой. — А вообще-то, черт с тобой, ешь что хочешь.
— Ну спасибо.
Соус течет у Фрэнки по подбородку; он улыбается, показывая красные от кетчупа зубы. Они продолжают есть молча.
Официантка пересекает зал и заходит за стойку. На этот раз она останавливается. На груди у нее поблескивает ламинированная полоска картона, на которой шариковой ручкой накорябано имя «Сэнди». Ее мягкие волосы, распущенные по плечам, густой тяжелой волной спадают до середины спины и блестят, как будто она моет их бензином.
— Вы сегодня будете есть десерт? — спрашивает она.
— Нет, — отвечает Фрэнки.
Рой тычет пальцем в свою чашку; Сэнди наполняет ее.
— Мы еще немного посидим, девочка, ладно?
Сэнди, кашлянув, опять уходит в зал. Каждый день одно и то же. Рой и Фрэнки всегда дают ей хорошие чаевые, да и обращаются не в пример лучше многих, поэтому она разрешает им сидеть за стойкой столько, сколько они хотят. Сэнди закрывает глаза на то, чем они здесь занимаются. Иногда она, правда, прислушивается к их разговорам, но практически всегда делает вид, что ничего не замечает.
Фрэнки дожевывает гамбургер и принимается за остатки гарнира; кольца сырого лука хрустят у него на зубах.
— Этот парень, о котором я говорил тебе на прошлой неделе…
— Тот, который работает в порту?
— Да, он хочет встретиться, и поскорее. У него полно товара, Рой, и полно ребят, готовых делать все, что он скажет…
Рой качает головой и откусывает кусок сандвича с индейкой.
— Не сейчас, — с полным ртом бормочет он. — Мы обсудим это позже.
— Позже?
— Позже, — повторяет Рой.
Фрэнки выплевывает недожеванный лук и наклоняется к партнеру.
— Что с тобой происходит? Ты постоянно все откладываешь на потом. Ты не хочешь оказаться на мели, но и заниматься ничем не хочешь — а я не могу сидеть без дела. Кстати, за мной стоят ребята — мои собственные ребята, которые, как ты знаешь, все время тормошат меня, причем очень настойчиво. А я не могу дать им денег, пока не заработаю.
Рой медленно поворачивает свой обширный и плотно обтянутый брюками зад по виниловому сиденью стула, оказывается лицом к лицу с Фрэнки и строит ему свою самую эффектную рожу. Фрэнки, не мигая, смотрит на подельника; вялая кожа свисает с его продолговатого лица, глубоко посаженные глаза словно прячутся от света. Волосы на голове недавно подстрижены под машинку и отросли не более чем на дюйм, хилые бачки сбегают на щеки. Он старается походить на Джеймса Дина,[1]но это плохо получается. Рой сомневается, что такое ему вообще когда-либо удастся.
— Дело в том, — начинает Рой, но его слова перекрывает звон двухтонального колокольчика. Входная дверь распахивается. Дичь приближается на расстояние выстрела.
Студенты колледжа, парочка. Мальчик и девочка в форменных трикотажных рубашках, взявшись за руки, идут к стойке. Когда они подходят к высоким табуретам, Рой и Фрэнки уже настолько поглощены игрой, как будто по крайней мере часа два не отрываются от карт.
— Прекрасно, отлично, — говорит Фрэнки, поглядывая на студентов, усаживающихся на табуреты. — Остальные твои карты тоже биты.
Два табурета отделяют студенческую парочку от Роя и Фрэнки, но два табурета — это ничто, когда дело доходит до заглатывания приманки. Два табурета все равно что один дюйм.
— К черту, — говорит Рой, сгребая со стола карты и стараясь этим жестом привлечь внимание парочки, — что-то больно долго мы нынче играем.
— Нет, нет, давай играть дальше…
— Все, отстань, — говорит Рой; он сгребает карты и, сдвинув их по поверхности стойки к Фрэнки, собирает в колоду. — Лучше посмотри, где официантка, и попроси счет.
Фрэнки, делая вид, будто ищет, вертит головой и выгибает шею, но официантки нигде нет. Ей отлично известно, что как раз сейчас надо на некоторое время исчезнуть, поскольку именно этим она и зарабатывает свои чаевые.
— Что вообще происходит? — говорит Рой чуть громче, чем следует, а затем, повернувшись всем телом вправо, повторяет свой вопрос: — Ты можешь себе представить что-либо подобное?
