По ту сторону от тебя
Алиса Евстигнеева
Пролог
— Успокойся, — сквозь зубы процедил Глеб, краем глаза наблюдая за тем, как я тщетно пыталась совладать с эмоциями.
Отвечать как-либо на его требовательный тон я не стала, лишь треснула от досады по дверце. Будь моя воля, из машины я бы десантировалась прямо так — на полном ходу, но предусмотрительный Новгородцев успел заблокировать замки раньше, чем мне приспичило рваться наружу. Салон авто теперь казался тесной и душной ловушкой, словно в один момент из него удалили весь воздух.
— Останови! — приказала, вновь двинув кулаком по стеклу. — Останови!
Новгородцев сделал вид, что не слышит, но костяшки его пальцев побелели — так сильно вцепился в руль, видимо, чтобы случайно не сорваться и не сомкнуть их на моей шее.
— Останови, выпусти! — повторяла как заведённая, глотая горькие слёзы, которые неудержимо катились по моим щекам.
Глупо. Как же это глупо. Умом я всё понимала. Ну подумаешь, какая ерунда: вытерпеть его компанию ещё с полчаса. А потом спокойно выйти из машины и удалиться в неизвестном направлении. В конце концов, никто бы не стал удерживать меня насильно. Однако боль внутри была настолько острой, беспощадной, что казалось — ещё чуть-чуть, и я попросту умру. А какой-нибудь шибко умный врач в своих бумагах напишет неровным почерком: «сердце пациентки остановилось вследствие душевных травм, несовместимых с жизнью». Или от этого не умирают? И мне поставят банальный инфаркт на фоне стресса.
Короче, мыслей в голове было много, а понимания, что с ними делать, — ни на йоту. И красной нитью через весь этот сумбур: «Ты должна уйти, иначе…». Что «иначе», я тоже так и не решила, окончательно отчаявшись и скатившись в некрасивую бабскую истерику. Жалобно шмыгнула носом и, устав бить по стеклу, не придумала ничего лучше, чем вцепиться в крепкое мужское плечо, потянув его на себя. От неожиданности Глеб крутанул руль вбок, едва не влетев в заграждение, тянувшееся вдоль трассы. Успев затормозить в самый последний момент, он отбросил мою руку и с чувством выматерился.
— Кира! Ты совсем сдурела?!
Обидно не было. Было никак. Я даже плакать перестала, вскинув на него свои опухшие глаза, то ли с гордостью, то ли с презрением.
— Успокойся, пожалуйста, — почти взмолился Новгородцев, — успокойся, и мы поговорим, просто поговорим как два цивилизованных человека.
— Мне не о чем с тобой разговаривать.
— Да… блин! — не выдержал он и, похоже, взяв с меня пример, от души двинул по рулю. Бедный лексус огребал сегодня от нас обоих. — Послушай! — сделал над собой огромное усилие, чтобы сохранить хоть какое-то подобие спокойствия. — Понимаю, что ты в шоке, что ты расстроена… Но, пойми, это всё… — устало потёр шею, подбирая нужное слово, — недоразумение. Я не планировал, что всё запутается настолько… Просто ты мне понравилась, и всё закрутилось слишком быстро. Наверное, стоило тебе сразу сказать, но тогда, в моменте, это казалось… каким-то неуместным. Мне действительно очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить… но постарайся быть взрослой…
— Что?!
— Не… я не это хотел сказать, — Глеб заговорил ещё быстрее. — Просто… просто постарайся взглянуть на ситуацию под другим углом.
Вот здесь я уже не выдержала и захохотала, правда, ни разу не весело.
— Серьёзно? Под другим углом?
Он рвано выдохнул и прикусил нижнюю губу, видимо, чтобы вновь не сморозить лишнего.
— Кир…
— Нет, это ты меня послушай, — собрав себя в кулак, проговорила я жёстко. — На самом деле есть лишь один вопрос, который расставит всё на свои места.
Новгородцев напрягся — скулы, покрытые дневной щетиной, стали острее, — наверное, уже догадываясь, что ждёт его впереди.
— Выбирай, — потребовала безапелляционно. — Выбирай, либо она, либо я.
Глеб на мгновение прикрыл свои глаза, пряча боль, плескавшуюся на дне серо-голубой бездны, после чего резко распахнул веки, выдохнув:
— Кир, я не могу.
— Понятно, — заключила без всяких эмоций, отворачиваясь от собеседника. Это были последние слова, которые я смогла выдавить из себя. До города мы доехали в полной тишине. И лишь выскочив из салона автомобиля, нашла в себе силы и бросила через плечо сдавленное «прощай».
Друзья, добро пожаловать в мою новую историю. Будет эмоционально))
Глава 1. Семья
Утро неожиданно настигло меня под крышей родительского дома. Я лежала на постели, разглядывая белоснежный потолок гостевой спальни, и размышляла о том, какая же всё-таки странная штука жизнь. На первый взгляд ничего удивительного, но вчерашнее решение остаться с ночевой вряд ли можно отнести к разряду типичных.
За те десять лет, на протяжении которых отец жил в этом доме со своей семьёй, я ни разу не оставалась здесь на ночь. Видимых препятствий для этого не было — отношения с мачехой и младшими братьями у меня сложились более чем тёплые. Однако мысль о том, что у них своя семья, а моё место где-то на периферии, — прочно прописалась в голове. В гости приезжала часто, но отсидев несколько часов за семейным столом, как подорванная начинала собираться обратно в город, несмотря на все уговоры папы и Оли задержаться подольше.
Возможно, если бы я с самого детства жила здесь, то и предрассудков в моём сознании было бы на порядок меньше. Но папа женился на Оле, когда до моего совершеннолетия оставались считанные месяцы, поэтому и в новую семью я «попала» уже будучи взрослой барышней со своими интересами и взглядами на жизнь. Если честно, поначалу мне элементарно хотелось свободы: приходить и уходить когда захочу, к чему жизнь за городом мало располагает. Именно поэтому я предпочла остаться в городской квартире, мотивируя это решение тем, что так до университета ближе.
Впрочем, на тот момент меня никто особо и не уговаривал.
***
Дом потихоньку наполнялся утренними звуками — криками, смехом, шумом кухонной утвари… Это настолько сильно резонировало с тишиной, обычно царившей в стенах моей квартиры, что рука невольно потянулась к виску. Нет, голова не болела, но чувство внутреннего протеста давало о себе знать. Извечный вопрос: «Зачем я здесь?»
Сделав над собой усилие, выбралась из-под одеяла и поплелась в
