Кич Максим Анатольевич
Всё моё добро
Всё моё добро
Посмотри на этот город. На блестящий после дождя асфальт. На неоновую обводку и голографических призраков. На тёплый прищур светящихся окон и слепые провалы окон погасших. На льдистые реки ксенонового пламени. На жёлтые маяки светофоров.
Посмотри на него так, как если бы это было в самый последний раз.
Посмотри на серое, светящееся изнутри небо - статический шум отражённый тяжёлыми низкими облаками; бетонный саркофаг над жилыми кварталами.
Проследи за последним трамваем, уныло волочащим за собой длинную тень: пустоту, пожирающую пространство.
Подымись над крышами, так высоко, как только сможешь. Остановись там, где весь город будет похож на только что разбросанный костёр.
Смотри внимательно. Огни гаснут. Все. Разом. Секунда - и город исчез. Лишь только скорый поезд тоненькой жёлтой струйкой вытекает из чёрного безмолвия.
1101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101110111010
1011101110111010101110101011101110111010101110111011101010111010101110101
0111011101110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110
1110101011101010111010101110111011101010111011101110101011101110111010101
110101011101010111011101110101011101110111010101110111011101010111010101110
101011101110111010101110101011101010111011101110101011101010111010101110111
011101010111011101110101011101110111010101110101011101010111011101110101011101
Телефонный звонок прорезал в ткани сновидения зияющую брешь, в которую со свистом ворвалась реальность. Андрей нащупал брелок мобильника, вставил его в заушный разъём. Номер входящего звонка и счётчик тарификации пылающими цифрами возникли во тьме.
--Здравствуйте, Николай Иванович. Что-то случилось?
--Случилось. Приезжай в головной офис. Я послал за тобой машину. В курс дела тебя введут по дороге.
--Ясно...-- тепло растворяется в колючем неуютном воздухе.
Цифры погасли, оставляя на сетчатке расплывающиеся инверсные фантомы. Андрей вынул телефон из разъёма, зажёг свет, торопливо и неуклюже оделся. За окном раздался короткий гудок. Андрей влез в куртку из чёрной нанотермы, захлопнул за собой двери. Сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Внизу, у подъезда стоял довоенный бронированный "Мерседес". Спаренные вертикально фары проецировали на фасад здания сплетение кустов и колченогий почтовый ящик.
За рулём сидел Макс - один из автомобильных маньяков Иваныча.
--Как поедем, страшно или медленно?-- спросил Макс, выбрасывая за борт окурок.
--Живым доставь, а остальное не важно,-- отмахнулся Андрей, до конца ещё не проснувшийся.
Машина сорвалась с места, словно выброшенная катапультой - колёса были одеты динамическими покрышками, намертво впивающимися в любую поверхность.
--В общем, ситуация такая,-- спокойно повествует Макс, вписывая тяжёлый автомобиль в очередной поворот,-- Час назад во всём городе исчез свет. На десять минут. Как ты понимаешь, ничего особо страшного не произошло, народ, в основном, так ничего и не понял, но, по закону подлости, мэрия устраивала какой-то немеряно крутой званый вечер с голограммами и аниматроникой. Разумеется, свет пропал в самый ответственный момент, а резервного питания у них не было. Вот теперь они трясут Иваныча и требуют объяснений. Разумеется, ничего толкового Иваныч в своё оправдание сказать не смог, а потому ему очень интересно по чьей вине ему теперь придётся выплачивать компенсацию.
--А до утра...
--...нет, не мог он подождать до утра. Его ведь прямо из парилки вытащили. И теперь он не успокоится, если вся королевская конница вслед за ним не лишится сна на ближайшую пару суток.
--Да-а-а,-- протянул Андрей поглаживая бородку,-- Полетят головы направо и налево. И почему это я до сих пор не в отпуске?
--Судьба у нас такая,-- объяснил Макс, останавливаясь на подземной парковке головного офиса корпорации "Юмирус".
Андрей пересёк пустынную автостоянку - за его спиной Макс разворачивает машину, оставляя на асфальтобетоне частички динамических покрышек - и вызвал лифт. Двери разъехались в стороны, из вылизанной зеркально-хромовой кабины ощутимо пахнуло космическим холодом корпоративного престижа. Андрей набрал на сенсорной панели код административного, несуществующего для большинства посетителей, этажа. С трудом сдержал желание закурить, испачкать пеплом дорогое ковровое покрытие.
Механизмы под крышей сорокаэтажного здания с неслышным из кабины визгом вобрали в себя метры металлических тросов. Толчок. Тишина. Зеркала расступаются.
Галогенные лампы, пробуждённые датчиками движения.
Иваныч был у себя - негромко беседовал с голограммой, мерцавшей над широкой лакированной столешницей. Андрей постучался в косяк открытой двери. Голограмма свернулась и исчезла, на какую-то секунду озарив комнату трехцветием расфокусированных лазеров. Лучи скользнули по картинам, по аквариуму с безучастно застывшими рыбёшками, по силуэту за массивным письменным столом.
--Здравствуй, Андрей. Проходи,-- из полумрака в желтоватый конус образованный светом настольной лампы проникла сначала указующая на стул рука, а следом и лицо Николая Ивановича. Освещённое сверху, оно казалось сплошь изрезанным морщинами, хотя - Андрей это знал - на самом деле Иваныч выглядел куда моложе своих лет, миллионы нанит ежечасно заботились об этом.
Андрей присел.
--Меня ввели в курс дела,-- сказал он,-- что я должен делать?
--В общем, так: насколько я понимаю, происшедшее не может быть просто случайностью. То есть, кто-то стал причиной всего этого и, возможно, есть заказчик. Мне надо всё это знать, хотя бы потому, что мне пришлось возмещать некоторые, скажем так, издержки. Кроме того, это ещё и вопрос доверия к нашей организации. Разумеется, в случае успеха, работа будет должным образом оплачена. Прежде всего тебе надо навестить аналитиков - они сейчас собирают тебе информацию, а дальше... тебе, пожалуй, виднее будет, что делать. Есть вопросы?
--Вопросов нет. Я могу идти?
--Да...-- они пожали друг другу руки,--... только вот ещё что. Внизу тебя ждёт твой... напарник в этом деле. Я думаю, вы сработаетесь.
--Что ещё за напарник?
--Там разберётесь. Я попросил кое-кого из внештатных нейролингвистов оказать мне услугу. Спускайся в гараж.
Андрей выматерился про себя, но виду не подал.
На парковке никого не было. Несколько автомобилей последних моделей, укутанных охранными коконами. Чуть слышное гудение ламп дневного света. Полуночная бессловесная монохромность.
--Так вот значит, кого мне на шею повесили,-- раздалось за спиной Андрея.
Андрей вздрогнул.
Из-за колонны вышла женщина лет тридцати в чёрном кожаном плаще поверх чёрного же костюма. На её шее висела острием вниз серебряная пентаграмма. Женщина абсолютно бесшумно преодолела разделявшие её с Андреем метры, протянула руку.
--Hailing. Меня зовут Ольгой,-- ртутные зрачки ядовито сияли между каштановых прядей.
--Андрей,-- он пожал протянутую руку, отметив про себя массивный гематитовый браслет на её запястье,-- Значит вот кого прислали по мою душу.
--Во-первых, не по твою. Во-вторых не по душу,-- отрезала Ольга,-- Разделение труда: ты занимаешься техникой, я - людьми. Поехали.
--У меня нет машины.
Ольга усмехнулась. За её спиной один из охранных коконов сложился, освобождая чёрный "Ламборжини Дьябло". Парктроника завёла двигатель и развернула автомобиль к выезду.
--У меня есть.
--Да что ж это у меня за ночь такая,-- посетовал Андрей, забираясь в обитый красной кожей салон,--
