Анц ИМ
Как нам живётся, свободным? Размышления и выводы
СВОБОДА, КОТОРУЮ МЫ ПОЖИНАЕМ
Достойнейшие граждане современного мира!
Первые и последующие читатели этого моего блога!
Нам всем передаются тревога и боль, исходящие из наблюдений за состоянием нашей каждодневной жизни и из информации о ней, которую мы получаем в изобилии и непрерывно.
Тревога и боль о нашем житье-бытье и нашей участи.
Установленные нормы общественной жизни и государственного правления уже в значительной мере многим из нас кажутся несовершенными, лишёнными перспективы и не заслуживающими нашего доверия.
На каком этапе современной цивилизации мы находимся, как с нею быть и куда надо идти дальше? Что нас ждёт впереди? Эти вопросы всё плотнее входят в наше сознание, требуя чётких и скорых ответов, равно как и соответствующих действий.
Поиском в этом направлении заняты во всём мире. Уже обсуждено достаточно проектов и сценариев, призванных решить насущные проблемы как в отдельных странах и регионах, так и глобальные, касающиеся целых материков, всей земли и даже космического пространства.
Речь идёт о проблемах прежде всего интеллектуального, духовностного развития, увязанных с судьбами как человека и человечества, так и государств.
Однако — странное дело: наработки по части определения смысла нашего теперешнего бытия и будущего пока что мало подкрепляются устойчивыми, основательными доказательствами.
Хватает страстей, задора, желаний отстаивать свои доводы, надежд на то, что именно они, эти доводы, могут быть учтены и приняты как единственно верные; само собой, не счесть и желаний показывать в непривлекательном виде суждения не свои, сторонние, своих оппонентов.
В результате дискуссии имеют неровный характер, часто в виде вздорного препирательства.
За их пределами остаются почти не затронутыми обсуждением ценности первейшей значимости, принятые для поддержания нашего существования и для выживания. Бесспорно, среди этих ценностей верховенство принадлежит свободе. С нею теснейшим образом связано всё вокруг и внутри нас. Как мы с нею обходимся?
По теме о свободе, важной и чрезвычайно актуальной для настоящего момента, я хотел бы поговорить здесь без обиняков, иначе по сравнению с тем, как она представлена в официальных и в бытовых истолкованиях, а также — доблестной наукой, прежде всего философией.
Почему берусь за это?
В шестидесятые годы ХХ века в СССР в среде молодежи имело место увлечение анкетами, составлявшимися в нейтральных небольших группах для своих членов с целью посредством их узнать о личном понимании каждым самих себя в условиях тоталитарного коммунистического строя.
В тот период на пике своей активности находились люди смелых, порой дерзких воззрений, помышлявшие об устранении уже хорошо заметных в те годы «помех» со стороны государства и — о необходимых существенных переменах в советском обществе. Теперь их называют шестидесятниками. Я ровесник им.
В большинстве вопросники составлялись как бы в забаву, озорные, притворные, с оглядкой на то, что о них мог прознать всесильный КГБ (комитет государственной безопасности СССР), пресекавший любые попытки не только физического, но и духовного оппонирования режиму. Впрочем, хватало и удальства, отточенности и ясного откровенного изложения, когда вопреки всему грозная опасность не бралась в расчёт или игнорировалась.
Вот некоторые пункты из анкеты, какую заполнил своими ответами ваш покорный слуга. Не претендую на особую их яркость и замечательность, но теперь, осознавая наше бедовое прошлое, я сам поражаюсь, как уже в первой строке вопросника мне удалось выразить тогдашнее состояние себя как личности, готовой войти в будущее со своей неравнодушной гражданской позицией:
1. Цель твоей жизни. — Постичь свободу.
…
5. Твоё мнение о себе. — Я не совершу ничего необычного.
…
38. Твоё отношение к действительности. — Я не питаю к ней никаких иллюзий.
Свобода здесь имелась в виду, конечно же, в первую очередь социальная, свобода в обществе, с правом на неё, и её следовало понять не только в термине, в семантике, а — чтобы узнать, как пользоваться ею.
Анкета хранилась в моём личном архиве, но я забыл о ней и не заглядывал в неё, даже не вспоминал о ней (три залежалых листа, теперь уже в сильных затенениях-разводах, с напечатанными на пишущей машинке вопросами и записанными от руки моими ответами на них); а внимательно я читал её уже десятилетия спустя после её заполнения. Оказалось, что и по прошествии столь длительного срока выставленная мною формулировка поиска не устарела. Даже больше: надобность в постижении свободы возросла и возрастает едва ли не с каждым днём. Причём уже для очень многих людей, если не сказать — для всех. Повсюду в мире.
Мне, человеку, вынужденному оставаться в бесправном государстве и даже служить ему, здесь нечего стыдиться: постоянно наблюдая за жизнью вокруг себя в её конкретных проявлениях и поворотах, я по какому-то чутью или «зову», по какой-то надежде всё же много размышлял о свободе и прежней (она, даже в той, опозоренной, ушедшей в историю стране, как бы кто ни утверждал, что её там не было, всё же имелась в некотором «наличии»), и — уже полученной, овеянной свежим поветрием известных политических и социальных перемен.
Таким образом в одной, общей связке умещались и новые мои восприятия весьма интересовавшего меня предмета, и давние намерения разобраться с ним, мне самому казавшиеся ещё неотчётливыми, носившими узор некоего запальчивого эпатажа.
Наверное, резонно спросить меня: что же — я один, что ли, шёл таким путём? Нет, разумеется. Но то, что наработано в поиске другими и даже закреплено в правовых документах, обозначенное как система уже действующих норм общественного бытия, я не спешу признавать целиком верным или безупречным.
Берусь утверждать: в указанных наработках видятся не только огромные блага, но и опасности. В такой их противоречивости не сглаживаются, а, наоборот, обостряются те самые тревога и боль, о которых сказано выше.
Если выражаться проще и ещё откровеннее, — в них укрыто губительное, почти роковое, способное, вероятно, в не очень долгий предстоящий срок заставить новые поколения отказаться от большинства лозунгов и концепций славной теперешней капиталистической цивилизации.
Исходя из этого, я и перехожу непосредственно к теме о постижении свободы, о том, как нам живётся с нею. Здесь, полагаю, будет уместным сразу обозначить амплитуду её восприятия или «использования» людьми, когда с нею обращаются не только как с целым, но и в частях. Также необходимо условиться о терминологии.
В ряде случаев я наряду со словом свобода предпочёл употребить близкие к нему: свободное, освобождение, свободность и др. Это для того, чтобы по возможности понятнее изложить существо
