Ольга Тоцкая
Мы сами пишем свою судьбу
«Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагон». Я открыла глаза и увидела, что пассажиры поднимаются со своих мест и выходят из вагона. Я продолжала сидеть, не понимая, почему все выходят.
В вагоне остались еще несколько человек, включая меня. И снова прозвучало: «Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагон». Я встала с места и пошла к двери. Выйдя на перрон, посмотрела по сторонам, было не понятно, на какой станции я нахожусь, хотя диктор объявила, но я не расслышала, видимо, еще не проснулась.
Сегодня была тяжёлая смена, я устала, как никогда. Не могу сказать, что у бригады «Скорой помощи» бывают лёгкие смены, но всё же. Было очень много вызовов, и все тяжёлые, несколько реанимаций, но всё закончилось хорошо. Я сдала смену и пошла в метро, чтобы скорее добраться домой, быстрее способа я не знаю. Сев в вагон, и согревшись, я сразу уснула, да так, что проехала свою станцию. Надо понять, на какой станции я сейчас нахожусь, но она мне точно не знакома. По всему видно, что станция не из современных. Большое количество колон из мрамора зеленого цвета, всё просто, но с напором, я бы сказала, привет из СССР.
Перейдя на противоположную сторону, я прочитала название станции, оказывается, что я доехала до конечной. Надо же, проехала семь лишних станций, даже можно сказать, что проспала семь станций. Сейчас подойдет поезд, и я поеду на станцию «Курская». Поезд подошёл буквально через минуту. Люди стали заходить в вагоны, а я стояла и не могла сделать даже шаг, что-то меня держало. Слышны были грубые высказывания в мой адрес, но я продолжала стоять.
– Ты что, обкурилась? Отойди в сторону, не мешай заходить в вагон, не видишь, люди спешат на работу?! – сказал мужчина лет 40 и больно толкнул меня в плечо, я даже вскрикнула от боли.
– Женщина, вам плохо? – спросила девушка, наклонившись ко мне и заглянув мне прямо в глаза. Голос у неё был такой нежный, сочувствующий.
– Всё хорошо, не переживайте, я просто должна вернуться, забыло кое-что. Спасибо вам, девушка. Поторопитесь, сейчас двери вагона закроются.
Девушка забежала в вагон, и двери мгновенно закрылись. Она повернулась к двери и махнула мне рукой, я в ответ улыбнулась.
Какие разные люди: мужчина выругал меня, девушка хотела помочь, хотя могла не успеть зайти в вагон. Постояв еще на перроне, я решила отойти подальше. Скоро подойдет следующий поезд, и меня опять будут толкать в разные стороны, а мне этого не хотелось.
Я решила, раз уж я приехала на эту станцию, значит надо осмотреть её, на ней я не была вот уже 50 лет, просто не позволяла себе приезжать. Я была практически на всех станциях, мне всегда интересно посмотреть, как сделан вестибюль, узнать историю строительства станции. У меня есть любимая станция это – «Площадь революции», она похожа на музей скульптур. Очень многие едут на эту станцию, чтобы загадать желание. А загадав желание, трут скульптуру, в зависимости от желания, и оно сбывается, я сама проверяла. Помню, очень давно, когда поступала в институт, мне сказали, что необходимо приехать на «Площадь революции», загадать себе оценку, которую хочешь получить на экзамене, затем потереть нос у четырех разных скульптур собак. Я так и сделала, экзамен сдала на «отлично», как и загадывала.
Еще очень я люблю станцию «Киевская» – настоящая картинная галерея. Когда я первый раз приехала на неё, провела два часа в вестибюле, изучая картины на стенах. Можно еще много перечислять станции, которые мне нравятся, но вот о «Щёлковской» я ничего не могу сказать, только то, что мой день рождения и день открытия станции совпадают – 22 июля 1963 года.
50 лет назад в день открытия станции, меня нашли в мусорном баке, который, по какой-то причине не успели вывезти строители. Его завесили плакатами, поставили вокруг горшки с цветами, чтобы он не бросался в глаза. Когда ленточка была перерезана, и народ стал заходить на станцию, раздался детский плач. Плакал маленький ребёнок, его голос был еле слышен, может даже люди и не услышали бы его, но собака, которая сидела рядом с милиционером, стала нервничать и в один момент бросилась к этому баку с лаем. Подбежав к нему, она стала лапами стаскивать плакат, пока он не сорвался с бака. Милиционер подошёл к собаке и стал подавать ей команды «фу», «рядом», но собака не слушала его. Когда плакат был полностью сорван, она запрыгнула в бак и стала лаять, заставляя, видимо, милиционера заглянуть в бак. Что он и сделал. Какого было его удивление, когда он увидел сверток из простыней, в котором явно был ребенок, потому что плач шёл именно оттуда.
Милиционер заскочил в бак и поднял сверток, в котором лежал маленький ребенок, как вы уже догадались, это была я.
Меня отвезли на «Скорой помощи» в детскую больницу. Когда моей жизни больше ничего не угрожало, меня определили в дом малютки. Моим днем рождения стал день, в который меня нашли, и фамилия моя тоже была соответствующая – Щёлковская. Имя мне дали Надежда, а отчество – Николаевна.
Так на свете появилась я – Надежда Николаевна Щёлковская. Мою мать, если так можно назвать человека, который выкинул в мусор собственное дитя, так и не нашли. Я выросла в детском доме. Эту историю мне рассказала директор детского дома, когда мне исполнилось 14 лет.
Я была трудным ребенком, делала то, что хотела, учила только то, что нравилось. А нравились мне биология, химия и физическая культура. По этим предметам у меня была твердая пятерка. Зато остальные предметы я знала на слабую тройку. Все удивлялись, как такое возможно. Я даже не думала, куда буду поступать после того, как окончу 10 классов. Анна Михайловна, наша директор, очень хорошо ко мне относилась и вот однажды, вызвала меня к себе в кабинет. Она решила поговорить со мной про учебу, про скорое поступление, про то, что два года пролетят, я и не замечу, а уже надо определяться с дальнейшей профессией. Она хотела, чтобы я поступала в медицинский институт, мои знания в области химии и биологии были уникальны, как она говорила, и мне просто необходимо стать врачом.
Я сопротивлялась этому, говорила, что пойду учиться на парикмахера, что парикмахеры
