Карина Карская
Крутое наследство
Глава 1
Давненько мне не приходилось спать так сладко. Беcсонница, заработанная за несколько лет тяжкого труда на ответственной должности, все чаще давала о себе знать. Хотя лет мне было всего ничего, двадцать шесть. Но вот сегодня не знаю, что произошло, однако после вечерней ванны с ароматными маслами и бокала красного вина я уснула, как убитая.
— Дзынь, — истошно завопил лежавший на тумбочке возле кровати сотовый.
Хотелось крепко выругаться, но вместо этого я протянула руку обнаружив на экране двадцать часов двадцать минут, покорно произнесла, — Ало.
Черт с ними, скорее разберусь, скорее снова усну.
Я не сомневалась, что это с работы. Мои подчиненные-программисты, особенно новички, частенько задерживались, порой не в силах разобраться в самом примитивном коде. Поэтому вполне могли вот так позвонить поздним вечером. А мне деваться было некуда, поскольку весь спрос вышестоящего начальства был с меня.
— Свет, ты спишь? — раздался в трубке голос матери.
— Что? — Я немного опешила, так как знала, что мать всегда ложилась в десять и ни минутой позже. — Да, почти. А что? Случилось что-то?
Голос у матери и впрямь был какой-то грустный.
— Да, случилось, — ответила она вяло. — Бабка твоя умерла, не к ночи будь помянута.
— Кто? — Я все еще не могла проснуться до конца. — Какая еще бабка?
Я точно знала, что никаких бабок у меня не было. Вернее, одна имелась когда-то, Мария Львовна, мать матери. Однако она скончалась, когда мне было лет четырнадцать, оставив о себе в памяти вкуснейшие шанежки с черникой. Бабку же по отцу я вообще не знала. Отец, пока был жив, о ней не рассказывал, мать тем более, да и не ездили мы никогда на отцову родину.
— Бабка Варвара, — пояснила мать, чуть закашлявшись. — Она мать твоего отца.
— Да? — недоверчиво переспросила я. Сон потихоньку улетучивался. — А почему я о ней впервые слышу? Я вообще-то всю жизнь считала, что вся родня с отцовской стороны давным-давно умерла.
— Не совсем, — довольно загадочно пояснила мать. — Бабка Варвара умерла только вчера. Есть еще тетка Римма, она сестра твоего отца. Вот она в той деревне и живет, за бабкой присматривала, она мне и сообщила новость. Так поедешь?
— Куда?
— На похороны, — вздохнула мать. — Но если не хочешь, я тебя не упрекну. Понятно, это считай к незнакомому человеку на похороны отправиться. Ты ведь и в самом деле не знала ее.
— Поеду, — неожиданно для себя выпалила я. — Скажи только, ехать куда?
Мать вздохнул еще тяжелее и пошуршав какой-то бумажкой, продиктовала адрес: Холмяченский район, деревня Забубенье, дом Игнатовых.
— Не езди, если не хочешь, — снова зачем-то произнесла мать. — Это довольно далеко, там еще и дороги, может, нормальной нету. Да и зачем тебе это?
— А зачем ты тогда вообще мне позвонила? — проворчала я. — Если не хочешь, чтоб я поехала?
— Ну, все-таки ты бабке не чужая, родная кровь. Сын ее, отец твой, умер, Тетка Римма бездетная. Получается, ты единственная внучка покойной. Вот я и подумала…
Мать подозрительно зашмыгала носом. Она всегда отличалась сентиментальностью, доведя до совершенства это свое свойство просмотром бесчисленных латиноамериканских сериалов.
— Ну ладно, мам, давай, — попрощалась я. — Мне еще собраться надо.
— Как вернешься, позвони мне сразу же, — успела быстро произнести мать перед тем, как я нажала отбой.
Затем я вырубилась. Причем так быстро, что даже как следует обдумать новость не успела.
Проснувшись, я первым делом посмотрела на часы. Было пять утра. Через час мне вставать на работу. Вспомнив о вечернем разговоре, я нехотя вылезла из-под теплого одеяла и пошлепала на кухню делать кофе.
Заварив ароматный напиток, я уселась к столу, рассеянно думая и прихлебывая коричневую, пахнущую корицей жижу. Итак, сегодня на работу я не иду. Потому что я еду на похороны!
Несмотря на то, что цель поездки была печальная, настроение у меня оказалось вполне бодрым. Бабку Варвару я не знала, поэтому ее смерть меня совсем не расстраивала. А как законная причина для прогула и вовсе устраивала.
Не то, что бы свою работу я не любила. Любила, еще как. Была всецело ей предана. Однако, бог мой, как же она порой утомляла. Если уволюсь, никогда больше не стану работать начальницей. Нет уж, лучше быть самым незаметным винтиком в производственном колесе, чем сколь-либо заметной гайкой.
Допив кофе, я отправилась собирать вещи в спальню. Которая одновременно была еще кабинетом, гардеробной и гостиной. Короче, я жила в однушке. Зато кухня была отдельной, что по нынешним временам уже неплохо.
Квартира досталась мне от отца, который скоропостижно скончался девять лет назад, когда мне едва исполнилось семнадцать. К моменту своей смерти отец уже лет пять был с матерью в разводе. Но новой семьи так и не создал, новых детей не нажил.
Умер он довольно нелепо. Пошел прогуляться в торговый центр с приятелем, и пока тот парковал машину, с размаха влетел в стеклянные дверцы центра. Да так влетел, что разбил плохо закрепленное стекло, порезавшись вдоль и поперек острыми осколками. Приехавшая на место происшествия скорая констатировала смерть от потери крови. Приятель отца клялся и божился, что отец был трезв как стеклышко, но ему никто не поверил.
Еще бы, кто поверит в то, что взрослый, адекватный человек с размаху врежется в стекло, не увидев его? Причем врежется с летальным исходом. Мать, узнав от смерти бывшего мужа, залилась горькими слезами.
— И жил Мишка грешно, и помер смешно, — проплакавшись, произнесла она через полчаса.
Что она имела под первой частью своей фразы, я так и не смогла узнать. Мать замкнулась, и больше не проронила на эту тему ни слова. Зато я вскоре оказалась владелицей вполне приличной однокомнатной квартиры недалеко от центра города. Отца мне было, конечно, жаль, однако после его развода с матерью мы с ним практически не общались, и я уже успела от него отвыкнуть. Да и человеком он был довольно тяжелым. Мало улыбался, почти никогда не смеялся, а его
