Эндо Биндер
Лёд для Марса
© Eando Binder — «Ice, F. O. B., Mars», 1941
Нелегко ликвидировать замороженные активы на двадцать миллионов долларов в мире без воды!
Когда вы сходите с космического лайнера на окраине Канал-Сити, вас сразу же поражает зелёная красота Марса. Спускаясь по склону плато, вы видите широкие просторы Туле II, площадь которой равна площади Европы. В центре находится сверкающее озеро. Вокруг раскинулись аккуратные рощи лиственных деревьев и великолепные пышные пастбища, на которых пасутся привезённые с Земли коровы и похожие на оленей марсианские зеды.
Да, Туле II, как и большая часть Марса, по-своему прекрасна. Тысячи озёр окружены тысячами таких же идиллических мест. Высокие марсиане очень гордятся своими пейзажами и фермами. Это счастливый, трудолюбивый народ.
Земляне регулярно и во всё большем количестве стекаются в этот мир, одни, чтобы через время со вздохом сожаления покинуть его, другие, чтобы остаться навсегда. В настоящее время на этой живописной безмятежной планете проживает пять миллионов землян.
Мы, земляне, почти забыли, что два столетия назад Марс был огромной бесплодной пустыней. Когда-то в земные телескопы он сиял красным, а сейчас — сочно-зелёным. Мы воспринимаем современный цветущий Марс как нечто само собой разумеющееся. Но в Канал-Сити знают, что это не так.
В Канал-Сити, крупнейшем мегаполисе Марса, вы увидите две статуи из сияющего белого камня. В любое время суток там можно увидеть марсиан, стоящих на коленях, склонив головы, перед двумя каменными фигурами. Раз в год из города выходит торжественная процессия, собирается вокруг пьедестала и поёт Хвалебную песнь. Это древняя песня, старше, чем история человечества на Земле, и, льющаяся из миллионов глоток, она подобна пульсирующему гимну во славу звёзд. Она захватывает вас и пробирает до глубины души.
Знаете ли вы, почему здесь стоят эти две статуи? Двое землян, которые вечно смотрят на мир, отличный от их собственного. Да, вы слышали эту историю. Но история повествует о всём известных фактах. Страница за страницей в ней рассказывается о подробностях событий занявших тридцать лет, но первое событие ей лишь слегка затрагивается. То, с которого началась вся эпопея.
Вот история этих двух статуй. Перенеситесь на два столетия назад, в 2070 год. Переживите снова эпизод из прошлого, когда Марс был красным, безводным миром, а его жители были обречены…
* * *
Это был странный объект, который буксировался, или, скорее, толкался, к Марсу.
Неровная сфера из кристаллического вещества, примерно ста метров в диаметре, она сверкала в космосе, как гигантский бриллиант, освещаемый солнечными лучами. Но для планеты, которой она предназначалась, она была бесконечно дороже алмаза.
Это была замёрзшая вода. Вода для пересохших каналов Марса! Вода из переполненных морей Земли, для красных пыльных впадин и засушливых равнин выжженной планеты, находящейся в сорока пяти миллионах миль от неё!
Прозрачная, сверкающая масса была зажата в невидимых тисках притягивающего луча. Мощный луч исходил из раструба космического буксира, который раньше использовался для буксировки вышедших из строя грузовых судов. Из кормовой части буксира вырывались яростные языки атомного пламени, разгоняя его вместе с грузом в безвоздушной пустоте. Земля уже давно поблёкла до размеров звезды, а впереди с каждым часом всё ярче разгоралась красная искра Марса.
На борту буксира, в капитанской каюте, два человека поздравляли друг друга. Вместе они разработали удивительный проект «Вода для засушливого Марса». Одним из них был доктор Рональд Бэрд, пожилой седовласый человек, который рассчитал все орбитальные данные и вообще был изначальным автором этой идеи. Другой, Кит Драммонд, сорокалетний и энергичный, был капитаном и главным штурманом буксира.
Драммонд с облегчением вздохнул и потёр небритый подбородок. Напряжение и тревога, долго не покидавшие его обветренное лицо, наконец исчезли. Последние два месяца, связанные с кораблём и его необычным грузом, были для него сплошным испытанием.
— Пока всё хорошо, — проворчал он, раскуривая венерианскую сигару. — Мы чисто стартовали с Земли, не разбив наш маленький кубик льда. Теперь нам остаётся только беспокоиться о манёвре около Марса.
Доктор Бэрд рассеянно кивнул, его глаза сияли, когда он смотрел в никуда. Он молчал большую часть времени с тех пор, как покинул Землю.
— Я надеюсь, что мы всё рассчитали правильно, — продолжал Драммонд. — Потому что, если мы хоть в чём-то ошиблись, эта льдинка, весящая на Марсе тридцать миллионов тонн, приземлится не в том месте. И мы потеряем наш контракт.
Он слегка нахмурился из-за продолжающегося молчания учёного.
— Мы бы не хотели упустить этот контракт, — продолжил он деловитым тоном. — Только подумайте, Бэрд, что это значит. Как только мы доставим первую партию льда, все крупные финансовые группы в Системе выпрыгнут из штанов, чтобы только выкупить наш контракт. Мы можем заработать миллионы!
— Да, миллионы! — нарушая молчание, эхом отозвался учёный. Но он по-прежнему был задумчив. — Миллионы получат выгоду. Миллионы марсиан.
— Марсиане? — пробормотал Драммонд. — Я говорил о деньгах.
Доктор Бэрд повернулся к космонавту.
— А я говорю о марсианах, капитан, — мягко произнёс он. — Я не много говорил об этом раньше, но это было моей мечтой, моей целью! Много лет назад я жил на Марсе, на станции канала. Я видел страдания марсиан. Это сухой, пыльный, жаркий мир. Им с трудом удавалось добывать себе пропитание, чтобы хоть как-то выжить. И всё потому, что им не хватало воды!
Драммонд уставился на него. Это был первый раз, когда учёный заговорил об их проекте иначе, чем как о великом инженерном и коммерческом предприятии.
— Ну, конечно, — ворчливо согласился Драммонд, — в нём есть свой альтруистический аспект…
— Вода — это главная жизненная необходимость, — забубнил себе под нос Бэрд. — Благословлённые её изобилием на Земле, мы воспринимаем воду как должное. На Марсе, где её запасы ограничены, жизнь — жестокое бремя. Марсиане с рождения и до самой смерти трудятся на каналах, отводя воду от полюсов. Они терпеливые, безропотные люди, не завидующие более удачливым Земле и Венере. Они нуждаются в нашей воде больше, чем мы в их деньгах.
Драммонд, конечно, и сам всё это знал. Просто он не рассматривал этот вопрос в таком свете, поскольку на Земле нечасто задумываются об обездоленных. Слова учёного лишь слегка взволновали его.
— Это не имеет никакого значения, — проворчал он, стряхивая пепел с сигары на поднос. — Это сугубо коммерческое предприятие, Бэрд. И вы это знаете. Мы должны соотносить прибыли и убытки, как и во всём
