Вардан Багдасарян
Украинский нацизм Исторические истоки
Введение
«Над миром нависла угроза коричневой чумы…» — так говорили в 1930-е годы в преддверии начала Второй мировой войны. Потребовались гекатомбы жертв и консолидация усилий человечества, чтобы нацистский зверь был повержен. И ключевую роль в победе над ним сыграл Советский Союз. Великая Победа была оплачена миллионами жизней советских граждан.
Нацистский зверь не являлся самородком. У него были создатели. Были те, кто создавал силу, направляемую идеологически и геополитически на восток. Будущий конфликт мыслился как прокси-война, то есть война чужими руками — тоїда руками немцев. И в значительной степени мировым проектировщикам это удалось.
После всех перенесенных потрясений Второй мировой войны, геноцида и расизма большая часть человечества пребывала в иллюзии, что ничего подобного более никогда не повторится. Это была вера: такого не должно повториться. Но нацистский зверь, подобно зверю Апокалипсиса, не был убит, а только ранен. Раны между тем заживали… И вот он вновь вышел из своего логова. На этот раз его вотчиной стала Украина.
Как и в случае с германским нацизмом, украинский нацизм создавался десятилетиями. Его истоки уходят в исторические глубины. Выявление истоков украинского нацизма и составляет целевой ориентир представляемой книги. Начнем этот экскурс с XVII столетия…
Нельзя сказать, что изучения этих истоков не проводилось в прошлом. Наиболее системную попытку такого изучения предпринял историк Николай Иванович Ульянов.
Еще в 1966 году увидела свет книга представителя второй волны эмиграции Николая Ивановича Ульянова «Происхождение украинского сепаратизма»[1]. В 1950-е годы Ульянов некоторое время работал профессором в Монреальском университете и сталкивался воочию с обосновавшимися преимущественно в Канаде украинскими националистами. Именно тогда страна «кленовых листьев» превращалась в главный мировой центр украинской пропаганды. Ульянов вступает в полемику с сепаратистами, пишет научные статьи. И вот в 1966 году на основании изучения широкого круга сепаратистских источников выходит фундаментальная книга. Прошли годы, украинский вопрос стал едва ли не главным в мировой повестке, но до настоящего времени ничего лучшего и более детально проработанного по теме украинского сепаратизма написано, вероятно, не было.
Творческое наследие Ульянова создает огромное подспорье в систематизации взглядов на природу идеологии украинства. Но исследование Ульянова должно быть, очевидно, продолжено.
Во-первых, потому что после выхода монографии Ульянова прошло уже более полстолетия. Эти полстолетия привнесли много нового. Да и сам Николай Иванович, проживавший в США, далеко не обо всем мог писать в проекции недавнего прошлого и настоящего.
Во-вторых, ввиду того что Украина с момента выхода книги Ульянова стала отдельным государством, необходимо перемещение акцентов с украинского сепаратизма (уже реализовавшегося) на украинский нацизм (реализуемый сегодня). Сам автор «Происхождения украинского сепаратизма» полагал, что для темы украинского национализма нет оснований, так как нет главного — украинской нации. Но украинская нация была за эти годы сконструирована. Она не являлась по своим истокам отдельной от остального русского мира цивилизационной общностью.
Правильнее говорить о ней, используя терминологию Бенедикта Андерсона, как о воображаемом сообществе[2]. Но воображаемое сообщество может быть не менее реальным, если воображение выводит закрепление соответствующих стереотипов в массовом сознании.
Украинский национализм сегодня трансформируется в украинский нацизм. Такого рода его переходы имели место и в прошлом, например в период Второй мировой войны. Различия между ними необходимо обозначить. Национализм исходит из идеи приоритета интересов своей нации, нацизм — ее превосходства над другими и ненависти к другим. В формате политической гражданской нации украинский национализм был невозможен, не мог объективно существовать. Для него был жизненно необходим образ врага, что при соответствующей экстремизации приводило к нацизму.
Геополитическая значимость Украины для России бесспорна даже для тех, кто сомневается в ее цивилизационной значимости (как, например, сомневался Александр Пыжиков)[3]. Обратимся к некоторым высказываниям западных политологов. Ален Безансон: «От их (украинцев) выбора в большой мере будет зависеть судьба Западной Европы. Если Украина действительно вступит в союз с Россией, то эта последняя сохранит статус крупномасштабной силы или же его добьется. Она (Россия) вступила бы в сообщество европейских народов господствующей силой. Однако если Украина вступит в той или иной форме в союз со своими западными соседями — поляками, литовцами, румынами, белорусами, — то в Восточной Европе создастся мощное объединение, действительный противовес России, которая превратится в среднего масштаба силу, освобожденную от имперских забот и способную до конца провести процесс демократизации и очищенную от коммунизма»[4]. Збигнев Бжезинский: «Без Украины Россия перестает быть империей, а с Украиной же подкупленной, а затем и подчиненной Россия автоматически превращается в империю»[5]. И все это было сказано еще в 1990-е годы.
Таким образом, политологически признанной является позиция, что Россия в альянсе с Украиной становится принципиально иной по своей геополитической мощи силой. И понятно, как рецептура для Запада — российско-украинский альянс должен был быть расстроен. Как это можно сделать? Только через политические реконфигурации и деформацию сознания. Для подтверждения еще несколько цитат. Мемуары германского генерала Макса Гофмана от 1925 года: «Создание Украины не есть результат самодеятельности русского народа, а есть результат деятельности моей разведки»[6]. Такую же оценку давал еще в 1918 году французский консул в Киеве Эмиль Эно: «Украина не имела никакой своей истории и национальной отличительности — она создана немцами»[7]. Примерно в том же духе высказывался В. Шульгин: «Вот краткая история украинствования: оно было изобретено поляками (граф Ян Потоцкий), поставлено на ноги австро-немцами («Украину сделал я!» — заявление генерала Гофмана), но консолидировано оно большевиками, которые без просыпа украинствуют»[8]. Если мы обратимся к работам небезызвестного Альфреда Розенберга, то обнаружим, что историческая версия современного украинского национализма и нацистский исторический миф совпадают. «Киев, — пишет идеолог нацизма, — был главным центром варяжского государства с нордическим господствующим слоем. Даже после татарского господства Киев на протяжении долгого времени играл роль полюса, противостоявшего Москве. Его внутренняя национальная жизнь основана на почти независимой традиции, возникшей на собственной почве, вопреки утверждениям московитской историографии, овладевшей всей европейской наукой. Нашей политической задачей для этой области должно быть поощрение стремления к национальной независимости вплоть до создания самостоятельной государственности, которой надлежало бы одной или вместе с Донской областью и Кавказом в виде Черноморского союза постоянно сдерживать Москву и обезопасить великогерманское жизненное пространство с востока»[9].
Сначала украинцев стали рассматривать как отдельную народность, потом — отдельный народ, затем — нацию. Дальше дошли до того,