Илья Варин
Картошка
Они были коллегами, сидели за одним столом… Вам это знакомо? Конечно, да.
Миллионы историй о любви, человеческой слабости, верности и предательстве начинались с этого… Наша история не исключение.
Поначалу Катя и Андрей просто общались, были симпатичны друг другу, не более того. Общение наших героев было абсолютно невинным. Иногда он приносил ей шоколадки, она искренне смеялась над его шутками, он рассказывал ей, как делает уроки с ребенком, она звонила ему, если задерживалась, чтобы верный коллега прикрыл ее перед начальством, он с удовольствием поедал купленное ею печенье…
Ощущение, что его тянет к ней, родилось в голове как-то незаметно, как будто было там всегда. Не отдавая себе отчета, его мозг начал рисовать эротические картинки с ее участием. Ему хотелось прикоснуться к ней, и иногда, как бы случайно, Андрей стал позволять себе это сделать. Ему стало нравиться, повернувшись вполоборота, смотреть, как она сосредоточенно смотрит в монитор, когда работает. Со временем Катя начала замечать эти взгляды. Сердце ее начинало быстро колотиться, ей нравилось чувствовать, что он смотрит на нее. Однажды, в очередной раз ощутив его взгляд на себе, Катя обернулась, и их глаза встретились… Через какое-то время, застенчиво опустив глаза, девушка отвернулась. Он робко положил свою руку на ее.
– Ты смущаешь меня, – тихо произнесла Катя, но руку не убрала.
– Извини…, – так же тихо ответил он, оставив свою руку поверх ее руки. С этого момента их разговоры и взаимные знаки внимания приобрели смысл. Дружба Кати и Андрея закончилась.
Поход на работу в прямом смысле стал для них праздником. Она бежала в офис, чтобы скорее увидеть его. Он летал, таких ощущений у него не было настолько давно, что ему казалось – это в первый раз. День, когда на собрании начальник объявил о возникновении проблем в их проекте (или, может, на объекте? На проекте – так не говорят), стал днем официального начала их романа. Всех сотрудников проекта, на котором они работали, попросили вечером задержаться в офисе. Кате и Андрею пришлось весь вечер верстать срочный отчет. Работа была закончена только к девяти часам.
– Я сегодня на машине, давай отвезу тебя домой, – вдруг появилось в его голосе что-то мужественное, и, как показалось Кате, очень сексуальное. Она почувствовала, что краснеет.
– Ой, ну отвези, только без глупостей, – с милой улыбкой ответила девушка.
Всю дорогу они без умолку разговаривали о всякой ерунде, пытаясь за болтовней скрыть огромное волнение. Во дворе Катиного дома Андрей припарковался. На секунду наступила пронзительная тишина. Сердце Андрея забилось быстро-быстро, он повернулся к ней. Катя смотрела в окно, с ней происходило почти то же самое. «Ну же, – сказал он сам себе, собрался силами и положил не ее руку свою предательски вспотевшую ладошку, – Целуй, тебе говорят, будь мужиком!» Она повернулась к нему, и они поцеловались, нежно, страстно, долго…
– На кофе зайдешь? – прошептала Катерина.
Он в ответ игриво вскинул брови, однако зайти отказался:
– Поздно уже, можно я зайду на кофе завтра?
Она улыбнулась ему, но ничего не ответила. Андрей притянул ее к себе, и снова поцеловал.
– До завтра, Андрюша.
– До завтра.
Она выпорхнула из машины и скрылась в подъезде. На свой пятый этаж она забежала по лестнице. Нервно открыла дверь, бросила сумку и села на пол. «Дурочка какая, как в шестнадцать лет! Почему он не поднялся? Ну да, поздно уже… Завтра позову, – думала Катя, сидя на полу и глупо улыбаясь. – Развратница!»
Андрей сидел и смотрел на Катин подъезд, мысли его путались и шумели в голове, как пчелиный рой. Через какое-то время он завел машину и тронулся, но почти сразу остановился. «Идиот, завтра может и не быть! – вдруг застучало у него в голове, – позвонить и сказать, что поднимаюсь…». Он стал нервно доставать телефон, но вдруг замер. «Дома жена, что я ей скажу… И так будет куча расспросов. Трус, даже изменить ей страшно». – С этой мыслью Андрей выехал из двора.
Дорогой он думал, много и мучительно. К нему пришло ощущение гадости, что он совершает что-то мерзкое и постыдное. Оправданий своему поступку, хотя ничего еще не случилось, он нашел массу. Однако облегчения ему это не принесло. Жена его не любит, секс с ней его не устраивает, ему хочется просто тепла и ласки… Но все это не помогало. Ему казалось, что черные мысли о низком и неправильном поступке почти физически собрались в сгусток зла и комом встали в районе солнечного сплетения. «Так нельзя, – сказал он себе. – Покурить!»
Он припарковался и достал из дальнего угла бардачка пачку сигарет. Уже месяц по настоянию жены Андрей бросил курить, эта заначка лежала у него на всякий случай. Он вышел из машины и закурил. Счастье разлилось у него по венам. Ком в солнечном сплетении куда-то упал и перестал беспокоить. «Так, курить я не брошу, – неожиданно для себя подумал Андрей, – разве сейчас это важно? Скажу Алке, что на работе задница, если унюхает табак, – Он бросил бычок и закурил снова. –Она милая, хорошая, а завтра… Если она не предложит поехать к ней? Скажу сам. Напрошусь отвезти домой. А если не позовет, если откажет? Нет, не откажет…», – думал Андрей, смотря на проезжающие мимо машины. Выставив перед собой руки, он тихо засмеялся, видя, как они трясутся. «Какой чувствительный романтик!» – подумал он. Выкинул недокуренную сигарету, сел в машину и поехал домой.
Утро у обоих началось хоть и в разных местах, но почти одинаково. Катя проснулась с мыслью: «Сегодня!» После посещения ванной комнаты она вытащила из шкафа ящик с нижним бельем и нервно стала его перетряхивать в поисках наиболее подходящих к случаю аксессуаров. «Вот этот хорош, – вслух рассуждала она, – только трусов к нему нет. Так, а этот мал, или… – Она приложила лифчик к груди и подошла к зеркалу: Да, маловат. Надо померить, так не поймешь». Катя застегнула бюстгальтер и критично посмотрела на себя в зеркало: «Пойдет! Слегка вываливаются, но это и лучше. Трусы есть. Чулки надо».
Подобрав нижнее белье и перемерив с десяток платьев, она осталась довольна собой. Комом затолкала в шкаф разбросанную по комнате одежду, посмотрела вокруг критичным взглядом: – «Для первого раза сойдет. Пусть на меня смотрит».
Андрей провел свое утро так же, у шкафа: «Новые носки, трусы… Вот, в этих я поинтереснее. Рубашку, рубашку… Голубая или бордовая? Галстук? А вдруг
