Реликт выходит на охоту
Охота
Я вошел на автобусную станцию и быстро отыскал нужную кассу. Тут, правда, очередь человек на десять, так что пока можно и перехватить чего пожевать.
Настроение хорошее: час назад я сделал дело, завтра утром буду дома. А дома меня ждет Войс, горячее барбекю и горячие обнимашки: все-таки, Войс знает толк и в том, и в другом, и ее больше не заботит, что я захожу в «фейсбук» через «гугл».
Так, вот и автомат, торгующий сэндвичами. Ну-ка, найдется тут что-то для меня? В глаза сразу же бросился сэндвич с сыром и толстенным ломтем ветчины — то, что надо. Сую в щель купюру, нажимаю кнопку, получаю двойной треугольный ломоть хлеба и быстро оглядываюсь. Черт, людей многовато.
Ненавижу обращать на себя внимание незнакомых людей, а они точно обратят, если я на их глазах выброшу хлеб в мусорную урну. Не нравится им это, люди относятся к хлебу куда лучше, чем я. Ну ничего, я просто выйду из здания и скормлю ненужный мне хлеб голубям. Все ж лучше, чем выбросить. И…
…Что-то сэндвич легковат.
Выйдя на улицу, я раскрыл сэндвич и понял, что меня нагло обманули: толстенный ломоть ветчины оказался в ширину миллиметров пять, сыр — такая же тонкая полоска, и все остальное — просто хлеб. Два ломтика хлеба и ничего между ними.
Скамдвич[1] во всей своей красе, чтоб ему.
Вздыхаю, бросаю хлеб голубям и достаю телефон, тапаю по нужному значку.
— Привет, Влад, — раздается голос Войс.
— Привет, солнышко. Я все расхлебал и уже на автовокзале, но у меня тут очень срочное дело появилось. Задержусь дня на три.
— Хм… А у этого срочного дела какой размер груди? — подозрительно спросила Войс.
— Нет, у меня другое дело. Мы же договорились, что я скажу тебе, если у меня появится новая девушка.
— Эх, ну ладно. Буду ждать. — Войс успокаивается моментально, поскольку знает, что лгать я не способен на физиологическом уровне.
— Бывай, зая.
Я вернулся в зал.
Схема со скамдвичами рассчитана на то, что обманутый человек торопится на самолет или автобус и у него нет времени устраивать разборки. К тому же в США нет закона «проигравший в суде платит за все», так что судиться из-за сэндвича за доллар получится себе в ущерб.
Но конкретно этому мошеннику очень-очень сильно не повезло: среди десяти миллиардов вечно спешащих людей он напоролся именно на то одно-единственное существо, которое никак не ограничено во времени.
Я сел напротив автомата с жульническими сэндвичами и приготовился ждать, пока придет человек, наполняющий его товаром. День, два, три — сколько потребуется. Как в старые добрые времена, когда солнце было ярче, медведи — больше, а люди еще не придумали денег и мясных магазинов.
Впрочем, столь ненавистный мне технический прогресс порой бывает уместен: сидеть в засаде в удобном кресле в здании с климат-контролем намного приятнее, чем в кустах у водопоя под отрытым небом.
* * *
Я остановил машину на поляне и выключил фары, полюбовался немного на Большую Медведицу — мне кажется или за пару десятков тысяч лет ее очертания слегка изменились? — затем вынул из замка зажигания ключи, снял ключ от багажника, а остальную связку швырнул в кусты.
Открываю багажник, достаю из него невольного пассажира, аккуратно кладу его на траву, стаскиваю с головы мешок и начинаю приводить в чувство шлепками по лицу. А ничего так мужик, неплохие бицепсы накачал, хоть возраст за сорок, но форма хорошая.
Он потряс головой и открыл глаза, несколько раз вздохнул и попытался встать, но не получилось.
— Не дергайся, у тебя руки связаны, — сказал я и уселся на пенек напротив него. — Веревка не жмет?
— Какого черта? — в его голосе ясно прозвучал испуг. — Кто здесь⁈
Я посветил фонариком себе в подбородок снизу, так, чтобы луч осветил мое лицо, но не попал в глаза.
— Я здесь. Веревки, спрашиваю, не жмут?
Мужчина несколько секунд испуганно моргает, а затем как-то немного успокаивается, обнаружив, что напротив него сидит подросток лет шестнадцати.
— Слушай, парень, а где это я? Как сюда попал?
— Ты приехал сюда на своей машине.
— Почему я этого не помню? Что-то у меня голова кружится…
— Потому что я усыпил тебя хлороформом и привез в багажнике. Это скоро пройдет.
Он ошарашен.
— Это… шутка?
Я пожал плечами.
— Ты приехал в лес ночью в багажнике и все еще думаешь, что это шутка?
— Какого черта… Где моя семья?!!
— Твои жена и дочь дома. Я усыпил их хлороформом, как и тебя, только и всего. У меня нет к ним никаких претензий.
— А ты кто такой?
— Я? Как бы это помягче сказать… Я купил сэндвич и был очень огорчен количеством ветчины в нем.
При слове «ветчина» у меня громко заурчал желудок.
Мужчина кое-как принял сидячее положение.
— Охренеть… Парень, так это все из-за сэндвича? Слушай, тебе не кажется, что ты немного перегнул палку с этой шуткой?
Вздыхаю.
— Частично ты прав. Незаконное проникновение и похищение человека — это действительно слишком серьезные статьи уголовного кодекса. И как раз поэтому тебе стоит уже понять, что шутки закончились.
Он незаметно заерзал, пытаясь освободить руки. Ну, верней, он думает, что незаметно.
— Ладно, слушай, я понял твою позицию насчет сэндвича. Обычно люди в таких случаях в суд подают, а не вот так. Ты же как бы это, лет на двадцать как минимум уже накуролесил, и все из-за сэндвича. Мы можем уладить это дело миром во внесудебном порядке, окей?
У меня снова громко заурчал желудок.
— Слышал? Считай это ответом.
— Э-э-э… Я не понял…
— Я ничего не ел три дня в ожидании нашей встречи, так что да, дело мы уладим во внесудебном порядке, только не миром. Понимаешь, у меня есть одно жизненное правило: если я остаюсь без обеда по злонамеренности какого-то человека — то этот человек сам становится моим обедом. Кстати, голова уже перестала кружиться?
Вот тут он уже крепко испугался.
— Ты что, маньяк, что ли⁈
— Нет, ни в коем случае, я совершенно здоров.
— Здоровые люди не занимаются каннибализмом!
— А кто говорил о каннибализме?
—
