Ольга Игоревна
Герой праздника
— А вот и малыш Джеки! Эй, задохлик, уже придумал, кем оденешься на Хеллоуин? — толпа мальчишек заняла весь коридор, загораживая проход. Джек тоскливо оглянулся, но никого из взрослых, кто бы мог вступиться за него, рядом не было. Несмотря на перемену, школьный холл будто вымер. Вялая попытка Джека обойти задир обернулась провалом: тот, что стоял ближе, сразу же оттолкнул его, а двое других обступили сзади.
— Да ему даже наряжаться не придётся, он и сам как монстр выглядит! — толкающийся громила громко засмеялся прямо в лицо однокласснику, брызгая слюной во все стороны.
Джеки брезгливо поморщился и вытерся рукавом. Опыт подсказывал ему, что влазить в перепалку сейчас бессмысленно. Их пятеро, а он один. В лучшем случае его просто будут запинывать до тех пор, пока он не зальёт их ботинки слезами, а в худшем — спустят по ступенькам в подвал и закроют там до ночного обхода завхоза. Такое он уже проходил.
— Чего же ты молчишь, задохлик? Теперь ты не только страшный, но и немой? — отсутствие реакции лишь раззадорило забияк, они стали плотнее замыкать кольцо, пихая Джека уже не только руками, но и локтями, и даже коленками. Полноценно защищаться не было ни сил, ни желания, а потому мальчик лишь закрывал себя руками, не давая бить по лицу. За синяки могли вызывать на ковёр отца.
К радости Джеки стычку прервала появившаяся в коридоре молоденькая учительница младших классов.
— Что здесь происходит? — такие как она не пользовались уважением среди ребят средней школы, но хулиганы побоялись, что жалоба дойдёт до директрисы, а потому поспешили убраться восвояси, оставив Джека разбираться самому, зато целым.
— Ничего особенного, мэм, — тот постарался улыбнуться, но женщина всё равно глядела с подозрением.
— Раз ничего, кыш отсюда, пока я не отвела тебя к директору! Тоже мне удумали: разборки прямо на глазах у малышей устраивать.
Джеки пожал плечами и двинулся на выход. Учителя редко вставали на его сторону, хотя видели, как он подвергается нападкам одноклассников. Ему думалось, что преподаватели боялись могущественных родителей, а может, даже самих школьников. Сила может уважать только другую силу.
Несмотря на то, что впереди ещё была пара уроков вечерней смены, Джек отправился в город. Там уже вовсю шла подготовка к Хеллоиуну, оставалось меньше суток. Улицы так и пестрели оранжево-чёрными тонами, призывно размахивая крылышками летучих мышей и нахально подмигивая потёкшими тыквенными глазами. На ратушной площади, прямо в самом центре, возвышался большой деревянный шалаш. Именно на нём завтра появится соломенная фигура Джека-фонаря, которую в конце вечера подожгут для развлечения празднующих жителей. Пока же вокруг туда-сюда сновали люди в горчичных комбинезонах. Никто не обращал внимания на тощего мальчика, бесцельно слоняющегося вокруг. Изловчившись, Джеки даже сумел утащить немного сладостей из подготовленных к празднествам коробок. Ему нравилось быть незаметным, хотя очарование одиночества длилось недолго.
— Хочешь поиграть? — Джек закрутил головой по сторонам, но никого поблизости не было. Рабочие продолжали грубо перекрикиваться между собой, а услышанный только что голос однозначно принадлежал мальчишке-ровеснику.
— Ну, же, устрой себе праздник! — шёпот заставил Джеки буквально подпрыгнуть на месте. По спине поползли мурашки, сердце заколотилось. Школьник внимательнее пригляделся к костровой заготовке, и на секунду в её центре ему померещился несмелый огонёк. Он даже шагнул навстречу, но тут же был перехвачен мимо проходящим рабочим.
— А, ну, стой! Куда прёшь? Не видишь, не готово ещё ничего? — мужчина легонько встряхнул Джека и развернул его в обратную сторону. — Приходи завтра, не мешайся тут.
Уходя, Джеки бросил ещё один взгляд на шалаш, но никакого огня там уже не было. Только темнота. По пути домой мальчик размышлял, что, наверное, ему так сильно хотелось стать частью праздника, что его собственные мысли стали чудиться даже со стороны.
Дома его ждала привычная разруха. Пьяный отец, ругающийся на телевизор; батарея бутылок, выстроившаяся прямо от входа до дивана; не выветривающийся запах дешёвого табака; паутина и инородная жизнь в немытых тарелках на кухне. Единственный островок чистоты был только в комнате самого Джеки. Там-то мальчик и поторопился спрятаться, даже не проверяя состояние отца, предпочитая незаметно проскользнуть незамеченным.
Заниматься ему было нечем. Сначала Джек попытался почитать, но с наступлением вечера света стало слишком мало. Тогда он стал глядеть в окно. Как раз в это время семья, живущая по соседству, возглавляемая малолетней крохой, решила украсить свой дом к грядущему Хеллоуину. Для скучающего школьника это стало настоящим представлением. За окном творилась та уютная магия, которую мальчик даже не помнил в своей жизни, и не верил, что она когда-нибудь будет. Девчушка носилась вокруг, командовала родителями, перекладывала тыквы со ступеньки на ступеньку, создавала весёлый переполох.
— И почему праздник есть у всех, кроме меня? — чтобы удобнее было смотреть, Джек опёрся рукой на окно. Теперь, когда он сжал кулак, его ногти противно заскрежетали по стеклу. — Это нечестно! Чем я хуже этой девчонки?
Тем временем соседи, не слыша его восклицаний, продолжали украшать двери. Джеки не отрывал взгляда, впитывая каждое их действие, и представляя себя на место малышки. Наконец все мыши были развешены, и девочка, вдоволь налюбовавшись своей работой, позволила родителям увести себя домой. Тыква так и осталась стоять, призывно освещая первые две ступеньки. Повинуясь внезапному порыву, Джеки впился глазами в горящий фетилёк и прошептал:
— Я знаю, в канун Дня Святых не принято просить подарки… — огонёк свечи в соседской тыкве моргнул, будто показывая, что слушает.
Джек приободрился от такого внимания и продолжил уже более уверенно:
— Но даже у таких, как я есть предки на небесах, верно? Если вы слышите меня, сделайте так, чтобы этот Хеллоуин стал для меня праздником. Пожалуйста!
Стоило мальчику закончить просьбу, как налетевший из ниоткуда ветер затушил огонь в тыкве и тотчас стих. Джек счёл это хорошим знаком, отвернулся от окошка и улёгся на матрас в противоположном углу комнаты, заменяющим ему кровать. Он не видел, как огонь в тыкве вновь самовольно зажёгся.
В желудке у мальчика заурчало. Школьного обеда и сворованных с площади конфет не хватило, чтобы полноценно наесться. Несмотря на голод, Джеки крепко зажмурил глаза и постарался заснуть. Впервые за долгое время он с нетерпением ждал завтрашнего дня — вера во всемогущество предков поселила в душе надежду.
А на утро Джек сразу же побежал на площадь. Лишь
