Катерина Снежинская
Чуть выше неба
Вместо пролога
Иногда так бывает. Вы встречаетесь на балу, за партией в карты или просто на улице. И даже ещё не поняв, какого цвета её глаза, как изогнута верхняя губа и заплетены волосы, понимаешь: ну, здравствуй, судьба. Так случилось: сошлись звёзды, духи наворожили, а, может, с самого начала мира это было предопределено, но она предназначена тебе.
Дальше всё очень просто. Она любит тебя, ты любишь её. Больше или меньше, сильнее или тише. Как умеешь, так и любишь. Остального же смело можно не замечать. Всё преодолимо и всё пройдёт. Ещё никто не построил идеально гладкую и ровную дорогу. Ещё никто не прожил гладко и ровно, без колдобин и рытвин. А с ней гораздо легче, интереснее и осмысленнее, чем с другими. Разве может быть иначе? Ведь она предназначена тебе.
Но потом что-то случается и она уходит. «Не страшно! — думаешь ты, — Не в первый раз! Вернётся, нужно только немного подождать». Разве может случиться иначе? Ведь она предназначена тебе.
Но день проходит за днём, ночь за ночью, сменяются лица. А потом наступает понимание, что у неё уже какая-то своя — отдельная от тебя — жизнь. И она с упорством, которое так восхищало, отстраивает её по собственным планам. Тщательно следя, чтобы места для тебя не осталось.
Как же так? Ведь она твоё предназначение.
Но вместо неё приходит осень.
Да, иногда бывает и так.
Глава первая
Как стоять на своём, барану объяснять не надо
(Поговорка Северных Островов)
Замок главы клана[1] Говорящих с Водой на своём веку повидал многое. Ведь построили его не сто и даже не двести лет назад, а гораздо раньше. Потому камни ничуть не удивились, когда тяжёлая дубовая дверь, ведущая в нижний холл, распахнулась, ударившись о стену с такой силой, что даже полированная щепка отлетела.
Ну, подумаешь, ещё один штурм! Чего удивляться, а тем более бояться? Всё равно цитадель нерушима. Кровь, пролитая между стыками плит, лишь прочнее их скрепит.
Вот только в тёмную, без окон, залу ворвались не орды врагов, а всего лишь юная элва[2]. Правда, решительности в неё было больше, чем у всех Поющих с Ветром вместе взятых. Широко — совсем не по-женски — шагая, сердито цокая подбитыми сапогами, она направилась к лестнице, ведущей наверх, в господские покои.
Две поджарые гончие, влетевшие в холл впереди хозяйки, предусмотрительно держались в стороне, косясь на девушку шоколадными глазами и боязливо поджимая лапы. Видимо, сказывался горький опыт попадаться на дороге в совсем ненужное время. Белый, как призрак, волкодав и вовсе держался позади, отворачивая квадратную морду, будто всё происходящее его совсем не интересовало. Правда, за спину, во двор, он тоже поглядывать не забывал.
Элва поставила ногу на первую ступеньку, но подниматься не спешила. Только перекинула косу за спину, уперев кулаки в бёдра.
— Отец! — рявкнула Лан так, что огонь в глубоком зеве камина испуганно шарахнулся от решётки к стене. — Отец, чтоб вам сухо стало!
— Прекрати визжать, словно тебя за ляжки щиплют! — отозвались откуда-то из темноты коридоров. Судя по звуку, в хозяйской спальне обосновался медведь, не вовремя разбуженный воплем девы. — У меня болит голова.
— Меньше пить надо! — отозвалась аэра[3], даже не собираясь понижать голос. — Я требую, чтобы вы немедленно спустились!
— А я требую, чтобы меня оставили в покое! Между прочим, это мой дом!
На втором этаже что-то грохнуло. Вероятно, медведь переломил неловко подвернувшуюся сосенку раздражённым ударом лапы. Но, скорее всего, кто-то просто запустил табуретом в стену.
— Прекрасно! — порадовалась элва гораздо тише. — Тогда я оповещу вас письменно.
Как ни странно, но её достаточно тихое заявление возымело гораздо большее действие, чем вопли. Наверху заворчало, натужно скрипнуло дерево, опять бухнуло. По каменным плитам прошлёпали босые ноги. И на галерею из темноты вывалился аэр Ланар собственной всклоченной персоной.
Вид его действительно был страшен. Длинные светлые волосы сбились в колтун, борода раздражённо топорщилась. Набрякшие мешки под глазами делали элва похожим на бассета. Взгляд мутный, скулы цвета хорошо прокалённого кирпича, на обветренных губах неопрятная белёсая плёнка. А аромат «головной боли», которая почему-то пахла вчерашним вином, разлился по лестнице, как ручей.
— О чём ты собираешься меня оповещать? — прогудел аэр как в бочку.
И, задумчиво сунув руку за пазуху нательной рубахи, поскрёб ногтями заросшую светло-рыжей шерстью грудь.
— О том, что замуж за него я не выйду! — девушка ткнула большим пальцем себе за спину, не удосужившись обернуться. — Хоть вот что вы со мной делайте, не выйду — и всё!
— Ну, просил же, не ори ты так! — мученически поморщился Ланар и поинтересовался, впрочем, без всякого интереса, — А чего не выйдешь-то?
— Да потому что это не элв, а… Я не знаю, что! — не в состоянии подобрать достаточно красочных, но приличных эпитетов, единственная дочь главы клана ударила себя кулаком по бедру. И сама же поморщилась. Кулачок аэры, хоть и маленький, бил довольно болезненно. — За кого угодно, но не за него! И это моё последнее слово!
Глава ещё разок тяжко вздохнул, отправив по лестнице новую волну перегара. И, по-бычьи нагнув голову, уставился на небрежно опершегося плечом о дверной косяк парня.
Честно говоря, наследник рода[4] Кайран и самому Ланару не слишком нравился. Отец с матерью слепили парня качественно, постарались. Высок, широк в плечах, но узок в талии. Волосы — чистое старое золото. И боец вполне приличный, сильный. Правда, вода его слышит плоховато, а ещё хуже отвечает. Но клану и воины нужны, а не только Мудрые.
Но смотришь на него — и будто яблоко порченое. Вроде бы и крепкое, и румяное, и бочок глянцевый. А внутри чувствуется гниль. Ещё и не укусил, а чувствуется. Слишком много времени младший Кайран при дворе провёл. Успел набраться тамошней пакости. Сладким стал до приторности. За собой смотрит, красоту свою лелеет. Говорят, на тряпки за месяц протратил годовое содержание. Это воин? Не за такое Лан отдавать…
А что делать? Род Кайранов слишком силён. А в последнее время ещё больше силы набрал. Того и гляди, с поводка сорвутся. Ещё прямо не перечат, но уже посматривают эдак свысока. А на побережье никогда спокойно не было. Сейчас же и вообще хлопот полон рот. Не хватает
