Михаил Русаков
Земное солнышко
Деревня Малиновка располагалась на вершине холма, подножие которого занимали с одной стороны — северный берег Свири, а с другой — безмерно широкое ржаное поле, разрезанное на две половины стекающей с вершины проселочной дорогой. Благодаря своему расположению, эти места целый день были освещены солнцем, что делало здешние пейзажи еще более яркими и красочными.
В разных местах деревня звучала по-разному: с берега реки доносились крики купающихся и балующихся детей, плеск воды от мытья одежды женщинами и пение девушек; поле отзывалось пением косарей и хрустом срезанной травы; а в центре всего этого многообразия звуков Малиновка мычала коровами и кукарекала петухами.
Был теплый и солнечный месяц август, медленно и размеренно двигавшийся к своему завершению. В поле колосилась рожь, листва на деревьях только-только начинала желтеть. Над просыпающейся Малиновкой небольшими кучками кружили журавли. Они собирались в стаи, но на теплые юга еще не спешили — ждали более сильных заморозков.
Деревню обдувал прохладный ветерок, пробуждавший ее жителей ото сна и подстегивающий к работе.
В деревянном, слегка покосившемся доме, который стоял на окраине поселения и из окон которого можно было увидеть бурные воды Свири, проснулся восьмилетний мальчик Митя. Он лежал в своей маленькой кроватке и жмурил свои большие глаза от попадающего в окно солнечного света. Митя наблюдал в окно за полетом журавлей, за плавными взмахами их черных крыльев. Он смотрел, как синхронно течет вода и качаются деревья на ветру. Мальчик боролся так со сном еще около десяти минут, наслаждаясь красотой природы. Затем он вылез с кроватки, одел висевшие на стуле рубашки и штанишки и, заправив постель, ушел умываться на задний двор.
Старый ручной умывальник, грубо сделанный из куска железа, висел на стене сарая рядом с дверью над раковиной. Ржавчина, облупившая всю его внутреннюю поверхность, падала, загрязняя то небольшое количество воды, которое находилось там. Мите пришлось умыться этой слегка красноватой жидкостью. Умывшись, он вытерся рядом висевшим полотенцем и, обнаружив на раковине расческу с пятью сломанными зубчиками, причесал свои светлые волосы.
«Мама и папа, наверное, уже по делам пошли» — подумал Митя и пошел домой завтракать.
Зайдя на кухню, мальчик обнаружил на столе кастрюлю с остатками манной каши, видимо, оставшихся после родителей. Взяв ложку, он съел завтрак прямо оттуда, впоследствии запив его стаканом воды.
Быстро закончив с приемом пищи, Митя вприпрыжку побежал гулять на задний двор.
— А ну, брысь отсюда, — неожиданно появившаяся на пороге фигура отца грубо оттолкнула мальчика в сторону и, держась за голову двумя руками, двинулась в направлении стола. Митя больно ударился об стену плечом. Теперь на его руке, вероятно, будет синяк. Ребенок закрыл больное место ладошкой и с мокрыми глазами выбежал из дома.
Во дворе небольшой стайкой бегали гуси. Митя сорвал немного травки и начал кормить птиц с руки, утирая глаза и понемногу успокаиваясь.
«Папе, наверное, грустно, вот он и ведет себя так,» — думал про себя Митя: «вообще, он хороший, просто мама болеет, и ему грустно». Гуси понимающе гоготали, бегали вокруг мальчика и принимали от него угощение.
Мать, красивая, но больная, далеко не старая женщина, сидела в коровнике и усердно наполняла стоявшее перед ней ведро коровьим молоком. Митя заметил ее, тихо подошел сзади и заключил в нежных объятиях своими маленькими ручонками.
— Митенька! — тихо воскликнула женщина и повернулась лицом к сыну: — Проснулся уже, а я и не заметила! Ну, как у тебя дела?
Мальчик слабо улыбнулся в ответ, и мать, увидев его красные заплаканные глаза, крепко прижала его к себе своими слабыми худощавыми руками. Митя почувствовал на своей щеке ее теплую соленую слезу и тоже крепко обнял мать.
Митя никогда не говорил. Он молчал. Ни с кем не контактировал. Соседи пренебрежительно говорили о нем:
— Зачем такой ребенок нужен? Никакого проку от него нет. Больной и глупый! От таких одни только проблемы.
— Да он заговорит, заговорит, — виновато отвечала мать и прятала от стыда лицо. Конечно, все это было правдой, но она все равно любила своего сына и заботилась о нем, несмотря на постоянно возникающие трудности.
Одной из таких трудностей была е болезнь. Постоянные головные боли =, потеря аппетита и общая слабость все больше и больше убивали женщину. День за днем она угасала и слабела прямо на глазах. Болезнь была неизлечима и это, вкупе с физической болью, добавляло еще и душевную, ухудшающую состояние не только самой женщины, но и самой семьи в целом.
Митя пошел в свою комнату. Проходя через кухню, он застал своего отца все также сидящем за столом, что и прежде. Мужчина держал в правой руке стопку с прозрачной жидкостью, налитой из бутылки, которая стояла перед ним. Он держал стопку перед собой, не решаясь поднести ее к губам, и смотрел вперед пустыми непонимающими глазами. Митя осторожно подошел к отцу и встал перед ним.
«Папочка, не пей эту злую воду. Она не поможет,» — подумал мальчик и умоляюще взглянул в отцовские глаза. Мужчина виновато опустил лицо и опустошил рюмку. Мальчик также разочарованно опустил свой взгляд и зашагал к себе в комнату.
У Мити был большой рукописный букварь, который он любил разглядывать, сидя на своей кроватке, изучая изображенные в нем сложные начертания букв. Книга досталась Мите от деда, с которым мальчик любил проводить все свое свободное время.
Зайдя в комнату, малыш открыл дверцу своей прикроватной тумбочки, достал оттуда огромных размеров том, чуть ли не превышавший его самого, и положил книгу на свою кровать. Когда Митя залезал на постель к азбуке, он увидел в окно веселящихся соседских ребятишек, играющих большой оравой в салки. Они бегали по всей улице то в одну, то в другую сторону, напоминая тучу саранчи или стаю страшных лесных хищников. Они шутили и смеялись, радуясь жизни и своему детству. Мальчик разочарованно смотрел на них через оконное стекло.
«Наверное, я очень плохой, раз они не хотят со мной играть,» — подумал он. Митя уже много раз хотел подружиться с ними, но они никогда не обращали на него внимания, увлекаясь своими забавами. И поэтому он так и остался один в этой огромной деревне. Но Митя решил отогнать прочь эти мысли, опустив глаза в свой букварь.
На Малиновку опускался вечер. Алый закат небесным пламенем полыхал над лесом где-то далеко, далеко. За окном постепенно темнело, на
