Яна Нова
Спасу тебя навсегда
Глава 1: Настя
— Стрельникова, тебе, что нужно особое приглашение? Живо в кабинет зашла! — я уже тридцать минут сижу у кабинета гинеколога, всё не решаюсь зайти, пропуская всех вперёд.
Не люблю эти медицинские осмотры, а с нашими врачами, эта любовь вовсе не появится. Настоящие коновалы, которые даже от ОРВИ без осложнения вылечить не могут. Для нас, детдомовских одна отговорка, лекарств нет, государство деньги не выделяет. Парацетамол и анальгин — лекарство от всех болезней.
Из кабинета Валентины Юрьевны, нашего гинеколога, девочки всегда выходят в слезах. Она с таким пристрастием проводит осмотр на кресле, что девочки ещё несколько дней мучаются от тянущих болей внизу живота. Меня до сегодняшнего дня эта участь миновала. Я говорила, что не живу половой жизнью, мне задавали стандартные вопросы о самочувствии, щупали живот, грудь и отпускали. Сегодня наша директриса заявила, что осмотр на кресле будет обязательно, возьмут анализы на отсутствие различных инфекций. Ей зачем-то важно было подтверждение, что я до сих пор невинна и полностью здорова.
У нас в детдоме, быть девственницей — это значит, ты не такая, как все. Девочки постоянно между собой обсуждают, как проводят время с мальчиками из детдома, кто-то даже встречается со взрослыми мужчинами, которые потом им покупают дорогие подарки и вещи.
Я здесь мало с кем общаюсь, единственный родной и близкий человек, это брат Максим. Он младше меня на десять лет. Мы вместе попали в детдом, когда убили маму. Других родственников у нас не было. Отец умер, когда Максиму было три года.
Захожу в кабинет на не гнущихся ногах от страха.
— Живее давай, мне ещё на аборт надо. Ты последняя, — Валентина Юрьевна смотрит на меня с раздражением.
Сажусь на стул напротив неё.
— Не надо здесь рассиживаться, сразу шуруй за ширму, раздевайся по пояс, лезь на кресло.
— Зачем мне на кресло, у меня нет половой жизни? — уточняю дрожащим голосом.
— Меньше вопросов, больше дела, — рявкает. — Клара Генриховна сказала, всех осмотреть. Вы малолетние шалавы, только притворяется бедными овечками, а сами трахаетесь налево и направо с тринадцати лет. Тебе скоро восемнадцать, думаешь поверю, что ты чиста.
— Но, это правда, — становится даже обидно за такие оскорбления, которые сыпятся не заслужено.
Я итак терплю насмешки от ребят, и мальчиков, и девочек. У меня большой комплекс связанный с моей внешность, а именно неровных зубов и неправильного прикуса. Я этого очень стесняюсь, практически не улыбаюсь. Мама хотела поставить мне брекеты, даже устроилась на вторую работу, чтоб быстрее накопить денег. К выпускному классу у меня должны были быть ровные зубы и красивая улыбка, но судьба сложилась иначе. А так внешность моя самая обычная.
— Ты разделась!
— Нет. Вы дадите что-нибудь подстелить на кресло, здесь грязно? — брезгливо смотрю на потрёпанное кресло, на нём что-то пролитое, даже виднеются капли засохшей крови.
— Посмотри, какая цаца, — завыла. Договорить ей не дали, в кабинет влетела медсестра.
— Валентина Юрьевна, там у Ерохирой кровотечение открылась, я говорила нельзя ей… — увидев меня за ширмой, притихла. — В общем идите, вас там ждут.
— Закончи осмотр, возьми анализы, — дав указания медсестре, она вышла из кабинета.
— Стрельникова Анастасия Викторовна? — прочитала, взяв мою карту.
— Да.
— Половой жизнью живёшь?
— Нет.
— Ясно, раздевайся, располагайся на кресле, подстелить в шкафу возьми.
Всё же разделась ниже пояса, села на кресло и приняла необходимое положение.
— Что ты так зажалась, расслабься, — медсестра подошла ко мне, надев чистые резиновые перчатки.
Вышла из кабинета с неприятными ощущениями. Может и повезло, что не было осмотра с помощью гинекологического зеркала, но зато осмотр был через задний проход, ввела палец, а другой рукой надавила на живот. В этом тоже было мало, что приятного.
Направилась в свою комнату, навстречу шёл Максим, рядом с директрисой.
— Настя, меня опять куда-то везут, — кинулся ко мне со слезами. Обняла брата, загораживая собой.
— Клара Генриховна, куда опять? Что за обследования вы проводите? У Максима какие-то проблемы со здоровьем, почему вы мне ничего не рассказываете? Я его сестра и имею право знать.
— Нет у него ни каких проблем, — фыркнула. — Иди к себе, вечером, когда мы вернёмся тебя ждёт серьёзный разговор. Всё пошли, — схватила Максима за руку и буквально потащила за собой на выход.
Очень переживала за брата, в этом детдоме вообще происходило что-то странное, пропадали маленькие дети, девочки-подростки. Нам конечно говорили, что из усыновляли или удочеряли, но между детьми обсуждали совсем другую правду…
Открыла дверь в комнату, сразу получив удар подушкой по голове. Не смогла удержать равновесие, упала на пол, ударившись головой о косяк двери.
— Посмотрите, наша царевна-несмеяна пожаловала! — девочки начали надо мной смеяться.
— А знаете почему, она не смеётся? — Люба хохотала, возвышаясь надо мной, выставив вперёд грудь пятого размера и большой обвисший жировой живот. — Так у неё зубы кривые! Фууу… Поэтому ты до сих пор целка, у пацанов на тебя не стоит. А может у нашего Борьки встанет? Давайте тащите в кладовку и разденьте её до гола, — скомандовала она.
Люба в нашей комнате была самая старшая, самая агрессивная и злая. Она была очень толстой и высокой, поэтому все девочки её побаивались. Кто не хотел стать жертвой буллинга, слушались и выполняли любые её команды.
Мне не впервой сидеть в кладовке, я даже там ночевала иногда. Лучше там отсидеться или переночевать у Максима в комнате, чем находиться под постоянным прессингом.
— Вставай, — Зоя пнула меня ногой в бедро. — Сама пойдешь или тебя за волосы тащить, — Зойка, как могла строила из себя отмороженную на всю голову, только чтоб угодить Любе. Ей только недавно удалось перейти на её сторону, а до этого два года над ней также издевались. Не знаю, чем она заслужила помилование, но слухи ходят разные. Кто-то даже говорит, что она приняла участи в групповом сексе. Зоя и ещё одна девочка, и пять парней, а Люба всё снимала на телефон. Потом это видео долго гуляло среди наших воспитанников и бурно обсуждалось.
Шла в сторону кладовки, по бокам, как надзиратели двигались девочки. Кто-то даже толкнул меня в спину.
— Шустрее, нам ещё здоровяка надо заманить.
Не успела подойти к двери, как Зойка её открыла на ходу, а от Тани прилетел толчок в плечо. Полетела внутрь комнаты. Запнувшись об валявшуюся швабру, упала, опять разодрав колено. Которое ещё не успело зажить,
