Марина Акимова
Наследники
Пролог
Я не справлюсь один!
На выдохе поднимаю ее. Соскальзывает. Падет на холодную и сырую землю. Кричу, что есть мочи. В тот самый момент, отчаяние охватило меня. Делаю глубокий вдох. Чувствую, как слезы проступают и застилают мутной серой пеленой глаза. Быстро моргаю, они скатываются по щекам, стираю тыльной стороной ладони. Снова хватаю ее за воротник кожаной куртки. Я должен ее поднять! Ее тело обмякло и стало намного тяжелее, а вещи на худом теле впитали воду, что добавило тяжести. Хриплю, поднимаю на первый взгляд ее безжизненное тело. Мышцы на моих руках напрягаются; сводит судорога. Чувствую, как силы покидают меня. Вот-вот и отпущу. Перехватываю, подбрасывая ее, что осталось сил. Сильнее вдавливаю ногти в плотный материал ее куртки. Не получается удержать, она камнем падает на землю. Издаю истошный крик о помощи. Слишком тяжелая. Или я слишком слаб? Я опускаюсь на колени, ближе к ней на землю; хаотично бью ее по холодным щекам.
— Ты должна мне помочь, — со всей мочи кричу срывающимся хриплым голосом. Я хотел, чтобы она меня услышала. Перед глазами становится темнее. — Очнись! Мне нужна твоя помощь, — все тем же надрывающимся голосом повторяю. Ритмично бью ее по щекам, заставляя почувствовать меня. Услышь меня! Я молил всех богов, что знал, о каких предполагал, только чтобы вернули мне ее. Я не справлюсь один…
Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Тело не ответило на мой зов. Она все такая же бездыханная, лежит на грязном полу, среди растекающейся ржавой воды из дырявых труб. Темные ветвистые коридоры нагоняли большее отчаяние, а пробегающие серые грязные хвостатые крысы издавали короткий писк и скрывались за очередным поворотом игнорируя наше присутствие.
Мне не справится одному…
Делаю глубокий вдох, собираясь с силами, снова хватаю ее за воротник двумя руками. Стараюсь закинуть ее тело себе на спину. Чувствую, как ноги становятся ватными, а колени подкашиваются. Приняв ее вес на себя, медленно перебираю ногами, не разжимая пальцы — тащу. С криком выдыхаю, моля ее помочь мне. Мне не справится одному…
С каждым шагом становится тяжелее. Руки сводит судорога, в ногах больше нет сил. Одной рукой я опираюсь на стену, другой придерживаю ее тело на своей спине.
— Я не справлюсь один, — цежу я сквозь зубы, практически сдаюсь.
Слышу, как она делает глубокий вдох и начинает тяжело кашлять; часто, а потом резко замолкает. Чувствую, как вес ее тела для меня становится легче, мои шаги быстрее. Она обхватывает меня руками за шею. Без сил, но она старается самостоятельно опираться на свои ноги, тем самым помогая двигаться нашей связке как можно быстрее.
— Мы найдем выход, — шепчу я, надеясь, что она слышит меня. — Обязательно.
В конце коридора показался свет. Тусклый, еле ощутимый, как мираж. Я сразу направил нашу связку к нему.
— Мы выйдем отсюда, — выдаю я на выдохе. — Обязательно, — повторяю, как мантру.
Шаркая ногами, собираю всю волю в кулак, я устремляюсь к свету. Она помогает. Совсем немного, но мне хватает, чтобы продолжить тащить наши задницы прямиком отсюда. Еще немного. Еще несколько шагов. Я стремительно направляю нас к свету. Еще шаг и…
Толстое серое стекло и металлические решетки в железобетонной стене, и очень далекие лучи заходящего солнца. И больше ничего.
Она схватилась за металлические прутья, напоминающие решётку, смогла удержаться на ногах, всего на пару секунд, но истощенный организм не смог больше цепляться за ниточки сознания, обессиленная она скатилась по стене.
На первый взгляд, помещение выглядело старым, полуразвалившимся. Я вложил силы и дернул решетки. Ничего. Намертво вцепившиеся прутья в бетон никак не хотели разрушить конструкцию. Я продолжал колотить кулаком то по стеклу, то по решеткам, не теряя последние капли надежды. Я обещал ей… Еще удар. На костяшках появились ссадины, кровь сочилась, но я продолжал бить. Сделав несколько глубоких вдохов, сконцентрировался и собрал всю силу в руках. Снова несколько раз дернул решетку. Ничего. Я прислонился лбом в надежде, своему миражу, который никак не достать. Холодный бетон успокаивал мои разбитые костяшки на руках.
— Нужно двигаться дальше, — предложил я. Тяжело дыша я перевел взгляд на нее. Отключилась?
Она сидела с поникшей головой, закрыв глаза в умиротворении, не отзываясь и не реагируя на меня и мои слова. Присел продолжая смотреть на нее. Нет! Нет! Я потряс ее за плечи. Нет! Протянул руку к ее шее, под челюстью и чуть правее…ничего. Не чувствую пульс. Больше не чувствую жизнь в ее теле. Сел рядом. Слезы сами собой покатились из глаз. Больше я их не останавливал, позволил эмоциям взять верх, позволил безумию, что так усердно сдерживал овладеть мной. Парализованный горем, обессиленный; мои руки сами собой опустились на каменный ледяной пол.
В порванной, растянутой кофте тяжело дыша, я смотрел в тёмное пространство. Тёплый пар шёл изо рта. Я продолжал плакать.
— Прости меня, — сквозь слезы и отчаянье произнес, — я не сдержал обещание.
Веки будто под тяжестью груза — закрылись. Измотанный, (ненавидящий этот мир и все, что с ним связано) с гематомами по всему телу, разбитым носом и бровью я продолжал сидеть на месте не шевелясь, не издавая ни звука.
В тот день я сдался.
В моем теле больше не было сил бороться, одним кивком головы решил, что перестану сопротивляться. И просто отдамся на волю случая. Как решит темнота и ее безжалостные обитатели.
* * *
Я аккуратно опускаю ступню на холодный пол. Оглядываюсь. Его грудь равномерно поднимается и опускается. Его ничего не тревожит. Как всегда, не ухоженные волосы причудливо торчат во все стороны, даже когда он спит его локоны красиво переливаются при свете луны. Хочется дотронуться, но времени совсем нет. Позже, я точно буду жалеть, но вот только о том, что я ушла или о том, что я все-таки была здесь. С ним.
«Сейчас не имеет значения, — одернула я себя, перенося вторую ногу на пол. — Если вопрос возникнет, то решим его утром. Я даже наигранно с ухмылкой сопротивляться не стану. Незачем. Мы же оба хотели этого. Да?».
Медленно переношу вес тела на ноги, пол предательски скрипит, выдавая мои мотивы. Я снова оборачиваюсь чтобы проверить не разбудила ли его.
Нет!
Резко встаю, хватаю вещи, хаотично разбросанные по полу, шагаю к двери, пол тихо поскрипывает. Выхожу в коридор. Бросаю прощальный взгляд, в
