⠀⠀ ⠀⠀
Redrum
Литературно-художественный журнал ужасов
⠀⠀ ⠀⠀
2015
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Пилотный выпуск
(№ 1)
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Слово редактора
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
RedRum — что это?!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Редрам! Или просто — здравствуйте, дорогие читатели!
Мы — Ваш новый российский журнал ужасов и мистики.
17 сентября впервые в сети проявились эти страшные кровавые буквы — RedRum.
И те, кто их заметил, задумались: что они обозначают?
Как мы знаем теперь, 68 % процентов свидетелей Редрама (123 человека) посчитали, что Redrum — это murder, то есть по-английски — убийство наоборот, словечко из романа Стивена Кинга «Сияние», символ страха, ужаса, тайны.
17 % свидетелей (32 человека) отнеслись к слову индифферентно: если это название отечественного художественно-литературного журнала ужасов, то без разницы, как он называется: годится все!
4% (8 человек) со всей строгостью настоящих эстетов посчитали издателей идиотами и ослами, ибо НЕЛЬЗЯ ЖЕ!!! НЕЛЬЗЯ издавать отечественный журнал ужасов под иностранным словом! Нонсенс какой-то. Пердимонокль и безобразие.
А 9,9 % добрых пофигистов (18 человек) махнули рукой и, хотя слово дурацкое, сочли его вполне приемлемым, поскольку звучит оно миленько.
Такова история вопроса.
А теперь — открывайте то, что прячется под обложкой, таится под этой кровавой надписью, ждет своего часа под ужасным словом.
— RedRum!
И вы узнаете — ЧТО ЭТО ТАКОЕ!
⠀⠀ ⠀⠀
Мария Артемьева,
Главный редактор
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Проза
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Валерий Тищенко
Конец игры
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Мам… — еле слышно пробормотал Егор и неуверенно дернул мать за плечо. — Мам, вставай уже!
В ответ — ничего. Молчание.
Из-под головы лежащей на кухне женщины медленно растекалась багровая лужица.
Егор тяжело задышал, пытаясь унять нарастающую панику. Пощупал пульс на запястье матери — ничего. Вытер со лба пот, от которого уже щипало глаза, схватил другую руку. Опять ничего. Нет пульса!
Егор стянул с себя вымокшую внезапно майку, швырнул в угол. «Что я неправильно делаю? Мать должна быть живой! — соображал он, — Как определить — жива или. Нет?» Переступив через тело на полу, Егор метнулся в гостиную. Отыскал в шкафу материну косметичку, трясущимися руками вытащил из нее зеркальце, и крепко зажав в кулаке, кинулся обратно.
В какой-то из прочитанных Егором книг персонажи проверяли, жив ли человек, подставляя ко рту маленькое зеркальце. В книге зеркальце запотело и человека сумели вытащить с того света.
Егору очень хотелось, чтобы по возвращении все оказалось простым кошмаром. Иллюзией. Сном.
Вот он откроет дверь, а живая и здоровая мамаша по-обыкновению колдует над плитой. Но реальность не желала следовать его фантазиям. Мать все так же валялась на полу возле окна. Егор поднес зеркальце к ее бледному рту и держал с минуту, пытаясь обнаружить малейшие изменения. Но поверхность стекла оставалась гладкой и чистой.
Черт, черт, черт!.. А ведь поначалу так все хорошо складывалось. Отец ушел рано утром на суточное дежурство, мамашка намеревалась задержаться на работе.
Выдался редкий шанс поиграть спокойно, в одиночестве, в пустой квартире.
Рейд был в самом разгаре. Команда Егора разбиралась с одним из самых опасных игровых монстров. Методично нарезая его в мелкую капусту, Егор одновременно следил за движениями какой-то угловатой летучей твари, которая хищно косясь, металась над головой его персонажа. Уйти бы куда от греха подальше. Егор двинул мышкой, но персонаж подчинился неохотно, словно бы примерз к месту. "Замедляющее заклинание? Откуда взялось?"
И тут чья-то тяжелая рука огрела его сзади по затылку. Не в игре. В реальности.
— Ты почему не в школе?
Мать! Она стояла сзади, уперев руки в бока, и тон ее голоса не предвещал ничего хорошего.
— Училка заболела. Последние два урока отменили! — набычившись, ответил Егор.
— Сволочь! Ври больше. Принеси на кухню пакеты из коридора, — прикрикнула мать. — Сейчас отцу позвоню, скажу, что прогуливаешь. Задаст он тебе!
Голова Егора все еще гудела от удара. Внутри словно молоточки застучали, разгоняя боль шире и глубже…
— Гаденыш. Жизнь на тебя убили. А ты! Ни черта по дому не делаешь. Не учишься. Все отцу скажу. Пусть разберется.
Молоточки трудились, заколачивая боль внутрь. Пусть треснет эта бестолковая голова, как гнилая тыква. Не жалко.
— Все, теперь все. Приехали! Ноутбук отберем. Деньги? Хрен тебе, а не деньги!
Красный туман поплыл перед глазами Егора. Он натянул наушники и попытался вернуться в игру.
Новый удар по затылку настиг его, когда он все-таки вошел в боевой контакт с той хищной летающей тварью, распустившей когти…
Что произошло после, Егор помнил смутно. Фрагментами. Вот мамашка стоит перед ним, держа в руках мобильник. Кричит. Он в ответ кричит на нее. Мать поворачивается спиной, бежит, переваливаясь, на кухню… Его что-то словно подбрасывает… И следующее, что он видит — красные пятна на батарее и неподвижная, спокойно лежащая на полу мать.
Егор зажмурился, стараясь упорядочить мысли. Что делают в таких случаях? Звонят в «Скорую». Какой там номер? Ноль три? Он схватил лежащий на столе мобильник и поглядел на закрытую кухонную дверь. Приедут врачи. Что им говорить? На полу поскользнулась, упала? Я в комнате играл, не слышал ничего. Логичная версия? Вроде бы — да.
Но с другой стороны… Как она могла так точно приложиться головой о батарею?
Медики вызовут ментов. А те — не дураки, могут и допереть… Тем более, что я — единственный свидетель. Возьмут и посадят. Сразу лет на пять-шесть. Может, десять. Это как суд решит.
Егор любил просматривать криминальные сводки, листал иногда уголовный кодекс, и отлично понимал, что церемониться с ним никто не будет.
Подставляться не хотелось.
Егор глянул на часы — и ужаснулся: отец! Ведь он скоро придет!
Мысль будто сама впрыгнула в голову: надо избавиться от тела. К утру. Всем буду рассказывать, что мамка не приходила, ничего не знаю, ничего не
