Саша Кей
Искушение для грешника
Глава 1. Первое столкновение
Спрятавшись за дверью, я подслушиваю, и мне ни капельки не стыдно.
Сейчас, можно сказать, решается судьба моей карьеры.
От этого телефонного разговора зависит очень многое.
— Слышал, Егор женился. Как-то тихо, не по-людски…
Дядя уже минут пять ходит вокруг да около и никак не приступит к волнующей меня теме. Он и выставил меня из комнаты для того, чтоб я не сопела ему в ухо и не поторапливала. Дядя Гера всегда меня учит, что даже маленький гешефт требует деликатного отношения, но его наука у меня не приживается. Деликатность и я — мы из разных вселенных.
— Ты-то когда? Ну-да, ну-да, понимаю. Я и сам убежденный холостяк… А Линда, значит, в омут с головой? Говорят, «Небо» расширяет сферу интересов. Ты для нее покупаешь «МедиаФэшн»? — наконец забрасывает удочку дядя Гера.
От нетерпения переминаюсь на месте и стараюсь не пыхтеть: очень хочется вернуться в комнату и ухом прижаться к трубке с другой стороны, чтобы слышать, что говорит будущий хозяин журнала, в котором я работаю.
Повезло же какой-то стерве! Ей целый журнал дарят!
— Конечно, дружище. Отличная мысль поменять профиль, если нынешний не приносит журналу прибыли, — поддакивает дядя своему знакомому.
Как он может так говорить?
Когда тридцать минут назад я врываюсь в дядин кабинет и начинаю фонтанировать проклятьями в адрес руководства, которое только что порадовало новостью, что с теми из нас, с кем соглашение истекает в этом месяце, контракт продлять не будут, дядя Гера стоически выслушивает все, что я думаю по поводу предстоящего несправедливого увольнения, даже не пытаясь меня успокоить. Он вообще считает, что меня в нашу порядочную еврейскую семью подкинули итальянцы. Дождавшись, пока я выдохнусь, дядя Гера лезет в телефон, а выяснив, кто конкретно покупает журнал, обещает попробовать помочь.
— У меня к тебе просьба, уважь старика…
Старика? Ха! Откуда он только эти фразочки выкапывает?
Дяде Гере, младшему папиному брату, всего сорок пять, и выглядит он как легкоатлет, следит за собой и меняет баб строго раз в два месяца. Как он говорит, чтоб не привыкали и не питали напрасных надежд. Он вообще довольно жесткий мужик, если это не касается дел семейных. Ну и любит немного попридуриваться, играя в анекдотического еврея. Самое интересное, что есть идиоты, которые ведутся.
— Ладно, ладно, — смеется дядя Гера. — Увлекся, вошел в образ.
Ага, абонент на том конце провода, видимо, в курсе привычек дяди.
Чего он все тянет? У меня уже ноги отваливаются стоять на одном месте, и ухо вросло в дверную щель!
— В общем, зная твою манеру, могу предположить, что ты сейчас весь творческий штат переувольняешь и дашь Линде набрать новый. Я тебя по дружбе прошу, моего человека не увольняй. Хороший фотограф. Хотя бы первое время, а потом пусть Линда работу оценивает. Разумеется. О чем речь! Я благодарен, с меня причитается.
Ф-фух. Кажется, договорился. И чего вот не с этого начал? Все ж люди занятые!
— Олег, да хороший фотограф, я тебе говорю! В смысле, как понять который из девяти? Фамилия Бергман наведет тебя на правильный ответ. Ну, конечно! Все для семьи, ты же знаешь. В этом и Раевские, и Бергманы мыслят одинаково.
Что? Олег Раевский?
Это же тот самый тип, который меня облапал!
Как вспомню его красивую наглую самодовольную рожу, сразу впадаю в бешенство!
— В общем, пригляди там за племяшкой, — просит дядя Гера.
О да! Этот присмотрит так присмотрит!
Торопясь скорее попасть на внезапную летучку с главным редактором, все, на чем я сосредоточена — это не убиться и ни во что не вляпаться. В здании ремонт: кругом разбросаны инструменты, тут и там кучами свалены стройматериалы.
Но, оказывается, смотреть стоит не только под ноги, но и по сторонам.
Заворачивая за угол, уже почти на финише своего марафона я практически с разбега врезаюсь в кого-то настолько твердого, что у меня вышибает дух. Пострадавший же лишь слегка отступает назад, да и то, скорее всего, просто от неожиданности.
Крайне устойчивый товарищ, и с реакцией у него все отлично.
Резко дернув меня за плечо на себя, он не дает мне отшатнуться к свежевыкрашенной стене, и я снова впечатываюсь в мощную грудь.
Мое мгновенное и понятное желание извиниться и поблагодарить тут же смывается волной возмущения. Руки этого типа соскальзывают вдоль спины, но вместо того, что отпустить меня или хотя бы остановиться на талии, опускаются ниже и поглаживают пятую точку!
В первую секунду от подобной наглости у меня пропадает дар речи.
— Видимо, я настолько неотразим, что женщины на меня уже просто бросаются, — со смешком в голосе произносит он, все еще удерживая в плену мою попку.
Что?
Я начинаю брыкаться, но хватка мужика становится лишь крепче.
— Да стой ты, рыжая!
Какой там стой? Он прижимает меня к своему телу, и в некоторых его частях я чувствую заметное оживление, которое становится все более активным от каждого моего ерзанья. Особенную пикантность моменту придает то, что, практически распластанная на нем, я даже не вижу лица того, кто сейчас очевидно проткнет и свои, и мои джинсы! Извращенец!
— Отпустите меня! — громко требую я и даже частично добиваюсь успеха.
Меня перестают вжимать в себя, но придерживают за плечи, разглядывая и не позволяя свалить.
И в ответ на его раздевающий взгляд, я тоже принимаюсь демонстративно рассматривать наглого типа.
Высокий и накаченный, под распахнутой косухой майка натягивается на груди и обрисовывает вполне себе рельефные мускулы. Крепкая длинная шея, упрямый подбородок со щетиной, явно ломаный нос и синие смеющиеся глаза.
Фотограф во мне сразу прикидывает, как можно удачно использовать образ. Какой типаж! Давненько мне не попадались модели с такими данными. Настоящая мужская красота и брутальность, а не вот это все, когда борода аккуратно подстрижена, покрашена и напудрена, а то и вообще наклеена. Последний «брутал», которого мне пригнали для съемок рекламного буклета охотничьего магазина, был в автозагаре, с расчесанными бровями и эпилированной грудью. А если вот этого снять в лесу…
Мои профессиональные задумки прерывает фраза:
— Ты чья такая?
— Своя собственная! — огрызаюсь я.
— Ничья — это хорошо, — хмыкает он. — Значит, будешь моя.
Глава 2. Огненное знакомство
Ничего себе заявочки!
— Руки убрал, — рявкаю я, но мой грозный тон не производит должного эффекта.
Меня
