Даниил Смит
Битва Света и Тьмы
Большинство персонажей вымышлено. Часть совпадений случайна. Действительность в некоторых местах искажена намеренно.
Остальное — домыслы.
Глава 1
МЫСЛИ У ОКНА
1
Я стоял у окна на втором этаже своего домика и смотрел на раскинувшийся вокруг бескрайний зелёный лес. Над деревьями вдалеке было видно беспорядочно носящуюся туда-сюда в ясном утреннем небе необычную составную фигуру. Это мой брат Сева, приехавший с родителями на каникулы на дачу, учился летать на Дане, моём жёлтом, заметно подросшем в последнее время драконе Энергии.
Брат вообще в последнее время полюбил летать — как на моих драконах, так и на авиасимуляторе. На свой день рождения в апреле он выпросил у родителей особый джойстик и теперь, закрывшись с ноутбуком в своей комнате, часами мог водить виртуальные самолёты. Возможно, из него выйдет хороший пилот. Или драконник.
«Феррари», которой Сева случайно завладел прошлой осенью, у него угнали ещё в марте, поэтому, как и раньше, семья приехала на такси. Что ж, вот так всегда и бывает: то, что пришло, уходит; то, что было, остаётся…
Со странной короткой войны между драконниками и викингами, которая вошла в историю под условным названием Семидневной, прошло несколько месяцев. Сейчас заканчивался июнь — того самого наступившего две тысячи сорокового года.
Между тайными сверхдержавами планеты Земля наконец-то установился прочный мир, скреплённый не только договором о прекращении боевых действий — хотя эти самые действия тогда уже неделю как были прекращены, — но и взаимными обязательствами о сотрудничестве. Комитет по истории Совета Федерации драконников пока не мог решить, какую хронологию войны утверждать: фактическую — от нашего с Ульяной ультиматума викингам, укравшим у нас Четвёртый Кристалл, — или официальную, от похищения президента Дапчезу. Как бы там ни было, учебники истории Драконологического университета оставались непереписанными, а новая война казалась невозможной, пока жив первый президент Республики викингов, наш старый знакомый Ларс Мараксен.
Теперь я мог всецело посвятить себя разведению драконов, — во что и был погружён последние пять месяцев. Посетителей с каждой неделей становилось всё больше, я обменивал в Дракон-банке рубли на всё большее количество золота, которое пускал на покупку новых драконов, лучшую еду для них, расширение и украшение своей фермы всякими штуками.
Вообще «парки роботов-драконов», под которые драконники стали маскировать принадлежащие им фермы, стали распространённым среди нас бизнесом только в двадцать первом веке, когда появилась возможность для рекламы в Интернете. До этого драконникам приходилось заниматься какой-нибудь дополнительной работой — и при этом соблюдать режим секретности — либо же изначально быть довольно-таки состоятельными людьми. Да и всё необходимое надо было как-то доставать без помощи так удачно придуманного единого Д-нет-магазина…
Я улыбнулся, подумав об этом. Жизнь казалась полностью устроенной; самой большой проблемой было обучение новых, маленьких драконов справлять свои надобности на не засаженные в данный момент супербыстрорастущей едой огороды — и желательно после ухода посетителей, чтобы не вносить сомнительные детали в имидж «робопарка». Хранилища для еды стояли на краю фермы, поэтому на них внимания практически не обращали: ну, мало ли что там стоит…
Днём мне нужно было лишь стоять на входе, у проёма невысокой ограды, в кепке с личным логотипом и брать деньги с людей, заставивших своими машинами всю грунтовую подъездную дорожку. Я устроил себе новый режим работы — с выходными в понедельник и вторник, и самая горячая пора приходилась на субботу и воскресенье. Так было удобнее для людей, а мне приносило больше денег, которых хватало на всё, чего мне время от времени хотелось. Сейчас как раз был понедельник, так что Сева мог свободно летать на драконе, не рискуя привлечь ненужное внимание.
Ну а вечером я мог немного поиграть с дракончиками, потренировать их в обращении со своими стихиями, сделать на ком-нибудь из них пару кругов над лесом, прочитать им очередную главу из какого-нибудь фэнтези, переведённого мной на драконий язык, пожелать им спокойной ночи — и идти отдыхать к себе в двухэтажный кремовый домик…
На моём счету в Дракон-банке лежали пять тысяч рубинов, равные по нынешнему курсу примерно четверти миллиона драконьего золота или двум миллионам рублей, — моя доля от нашей с Ульяной прошлогодней Нобелевки по драконологии. (Наше золото и рубины вырабатывались драконами особых видов, а потому были дёшевы.) В таком случае зачем же я продолжал работать? Не знаю. Может, просто иногда хочется увидеть хоть кого-нибудь рядом…
Через раскрытую форточку послышался радостный крик: это Сева заложил на Дане особенно крутой вираж и не сдержал рвущийся наружу восторг от ощущения свободного полёта на бешеной скорости. Я понимающе вздохнул, ведь сам когда-то ловил от этого кайф, — но тут же погрустнел, подумав о семье, которую вот уже почти два года как оставил.
2
Поначалу я продолжал жить с братом и мамой на даче, ежедневно наведываясь к себе на ферму — и в неожиданно доставшийся мне собственный секретный лесной домик, где мог вволю предаться уединению, которого мне так недоставало все предыдущие годы жизни. Я удовлетворял потребности своего характера интроверта и сбрасывал накопившуюся мизантропию в те часы, когда не надо было следить за драконами или взаимодействовать со своей бывшей одноклассницей Ульяной, которая оказалась потомственной драконницей и помогала мне на первых порах с ведением хозяйства. Я отдыхал от всего того, что наскучило и надоело мне за тринадцать с половиной лет, которые я к тому времени прожил.
Затем я несколько месяцев учился вместе с Ульяной в Драконологическом университете, где побыть одному можно было разве что в туалете или в душе общежития. За это время я открыл для себя удивительную возможность сосуществовать с близкими по духу людьми, с которыми у меня были общие темы для разговора, — а кое-кто из них был такого же склада, что и я.
После досрочного выпуска мы с Ульяной и её кузеном Недом серьёзно занялись освобождением профессора Хеглена из лап викингов, и на всё то время я смирился с необходимостью сотрудничества и взаимодействия. И совершенно забыл про родителей и брата, которые жили своей жизнью, не зная, чем я занимаюсь.
Я смог набраться решимости прийти к ним на дачу прошлым летом, после памятного пирровой победой штурма Покинутой Башни. Я рассказал им обо всём и попросил, чтобы и дальше я мог жить отдельно и действовать независимо от них.
