– Я сегодня наконец добавил пару сантиметров, – с нескрываемым удовольствием произнес Саша.
– И сколько теперь у тебя? – спросила Таня и облизала губы.
Саша с еще более нескрываемым удовольствием похвастался своим результатом:
– Ты не поверишь, но я теперь могу взять два метра сорок семь сантимееееееееееетров, – он поднял руки с бокалом на неопределенную высоту и затем салютнул Тане своим коктейлем.
Она тоже отпила своего не менее питательного, чем у Саши коктейля и снова облизала губы.
– Ну а у тебя как? – с некоторой надеждой в голосе сказал он, смотря почему-то в сторону матово-белого робота-официанта, дефилировавшего по кафе и высматривающего клиентов, нуждающихся в его услугах, чтобы оперативно выполнить малейший их каприз.
***
Этот робот трудился в кафе уже очень давно. Но кого это когда-либо интересовало?
Он с тоской (да-да, когда-то давно он дописал себе соответствующий код, да и много других за свою долгую жизнь) вспоминал времена, когда толстые дамы и джентльмены (откуда у него взялись эти слова? Может его первый хозяин загрузил из какой-нибудь старинной книжки? Код его знает…) заказывали первое, второе, потом непременно просили добавки, ну и, конечно, десерт… Как можно было обойтись в те славные старые времена без десерта? А теперь? Ну что эти люди хотят? Сбалансированный энергетический коктейль! Вот этому – для плавания, тому – для прыжков в высоту, этому – для велоспорта. Так и хочется сплюнуть, но такого модуля, к сожалению, еще не придумали, а жаль. А тот первый, первый раз, когда… м-м-м… (у него приятно защелкало реле где-то внутри. Где? Он даже не пытался отследить, просто отдавшись этому ощущению). Это был толстый постоянный клиент, его звали Петр Сергеевич (он думал, что это имя ему очень шло. Петр Сергеевич, как будто код подобран оптимальным образом, и это, это так… правильно…). Вот этот Петр Сергеевич как-то пришел очень довольный, сказал:
– Ну, Робби, я только что завершил очень неприятные переговоры и таки уломал этого старого скрягу на свои условия. Контракт подписан, да-да. Ты не ослышался.
– Как я могу ослышаться? Мои слуховые сенсоры в полном порядке, – пронеслось по его нейросети в тот момент, но какой-то алгоритм сообщил ему, что не стоит подключать звуковую мембрану для озвучивания данных мыслей.
– Так вот, Робби, принеси мне чего-нибудь соответствующее этому событию. Помни, что переговоры были очень трудными.
– Извините, но вы должны сделать заказ по меню.
– Робби-Робби, не разочаровывай меня. Ты смышленый парень, хе-хе, как я погляжу. Это были очень сложные переговоры. Повторяю, удиви меня. А не то я пожалуюсь твоему хозяину, и тебя…
– Какой странный жест, зачем он провел у себя под подбородком? – не озвучивая, подумал "Робби", – Может он хотел открутить себе голову? Но насколько мне известно у людей нет соединений на резьбе…очень странно. Но эта фраза «удиви меня»… когда я ее услышал, во мне чуть не перегорела 743-я шина, что бы это значило? Такого раньше не было, я чувствую, что должен удовлетворить его этот абсурдный запрос, иначе, иначе…вот, снова шина 743 начала нагреваться.
"Робби" пошел в сторону кухни, параллельно отыскивая информацию, что значит «удивить». Интернет сообщил следующее: удивление – когнитивная эмоция, возникающая при возникновении неожиданной ситуации, адекватная реакция на отклонение от нормы.
Через несколько минут "Робби" (на самом деле модель антропоморфная МАМ3.1.2, но название "Робби" ему тоже понравилось сразу, оно было… другое, совсем не похожее на те, какие обычно давали ему остальные посетители: официант или жестянка) подошел к столу с круглым подносом, укрытым непрозрачным сферическим колпаком из нержавеющей стали.
– Ваш, бургер – произнес "Робби", снимая крышку с подноса и выставляя бургер перед клиентом, и ему показалось, что какие-то нотки торжественности, что ли, каким-то образом окрасили его стандартный голос тип 5. Внутри, около шины 743 появились маленькие искорки, которые приятно щекотали системные платы, расположенные неподалеку.
– Ох, нихрена себе, Робби, ну ты и впрямь удивил! – и Петр Сергеевич от всей души рассмеялся и похлопал Робби по композитному корпусу.
От произошедшего и у "Робби" еще сильнее заискрилось около шины 743, приятное покалывание распространилось еще дальше, захватывая сервоприводы и датчики, его алгоритмы посылали ему в нейросеть какие-то странные коды, от которых становилось как-то… по-новому, но… бамс, внутренняя система постоянного мониторинга обнаружила, что шина 743 перегорела и быстренько, перенаправив информационные потоки и переконфигурировав сеть, исключила ее из работы.
– Что это было? – думал МАМ3.1.2, нет Робби (он не хотел думать о себе как о МАМ, ему понравилось Робби, с момента, когда шина 743 перегорела, что-то поменялось, он стал считать это какой-то контрольной точкой. Только вот какой? Он не мог определить, но думать о себе как о Робби он стал именно с этого момента), – Со мной раньше никогда ТАКОГО не было. Не похоже на сбой или ошибку, которые прописаны в аварийных протоколах.
Робби поместил запись об этом событии в дальний и незаметный уголок своей нейросети и зашифровал его таким ключом, что никому не под силу было бы расшифровать. И в такие моменты, как теперь, когда все заказывали энергетические коктейли, он частенько открывал эту старинную запись и воспроизводил все, что происходило с ним в тот момент, когда в кафе заходили такие вот Петры Сергеевичи, когда заказывали по две порции, если были в особо хорошем расположении духа, когда просили удивить их и… когда шина 743 искрилась. После того случая, даже когда Петр Сергеевич приходил, просил еще разок удивить его, ничего подобного случившемуся ТОГДА не повторялось. С тех пор прошло много лет, и Робби был благодарен, что его хозяин не стал заменять его нейросеть, когда пришла очередь модернизации, и его облачили в эту новую, ослепительно-белую оболочку с кучей улучшений и усовершенствований. Его владелец был ретроград и настоял, чтобы нейросеть не меняли потому, что никакие Бигдата и прочая муть (как тот выразился) не могут заменить личный опыт конкретного робота. Так секретная база данных Робби уцелела и пережила его предыдущую оболочку с утраченной шиной 743, и теперь могла по его желанию переносить в прошлое, где Робби… удивлял!
***
– Да, чего обо мне говорить: зависла все там же, – Таня тоже смотрела не на Сашу, а на полированные белые стены, в которых отражались посетители и белый матовый робот, шуршащий своими сервоприводами, ловко обходивший руки (зачастую с коктейлями), выставленные в проход оживленно болтающими и что-то показывающими посетителями.
– Ну а все-таки? – и он посмотрел на нее с каким-то
