Наталия Урликова
Великий Оптимизатор
Лида всегда была спорая и скорая, в руках все горит. У нее и вес маленький ― чтобы в любой момент легко вскочить и побежать делать дела. Дел этих всегда невпроворот. Она любит составлять списки, а больше всего ― вычеркивать из списка сделанное дело, но вместо него сразу появляется новое. Белка в колесе.
"Великий Оптимизатор" ― так ее в шутку босс прозвал. Лида отмахивалась от этого прозвища, но в глубине души немножко им гордилась. Ей нравилось работать, и на всех работах ее всегда ценили. Пока другие с утра еле-еле раскачиваются, позевывают, пьют чай по полчаса, жалуются на пробки, она успевает кучу задач переделать. Если рабочий день начинается в девять ― значит, в девять ноль ноль ты уже должен сидеть на рабочем месте и работать, а не влетать в офис, запыхавшись, и не губы мазать в туалете или обсуждать прошедшие выходные.
Лиду недавно повысили до начальника отдела. Еще бы ― производительность у нее что надо, документы все по папочкам, на рабочем столе чистота и порядок. На нее всегда можно положиться, с ней отдел стал сдавать всю отчетность вовремя. Во многом благодаря тому, что она продолжала многое делать сама, доделывать и переделывать за своими нерадивыми сотрудниками. И некоторые особо ленивые из них начали этим пользоваться. Лида пыталась быть построже, но все равно все возвращалось к тому, что ей проще сделать самой, чем ждать, пока кто-то другой сделает в два раза медленнее и не так, как ей надо.
Босс на планерках всегда ставил ее ставил в пример как прекрасного сотрудника и на всех праздниках во время поздравительных речей подчеркивал ее незаменимость для компании. Но она чуяла, что дальше, до зама директора, ее не повысят. Будь Лида руководителем, она бы, конечно, многое по-другому организовала, и это бы только на пользу компании пошло. Но ей почему-то не дают подняться выше, опасаются ее ретивости. Ладно, в конце концов, кроме работы, у нее еще семья есть, ею тоже надо заниматься, а иначе все развалится.
Муж Витя у нее конечно… Порой она думала: ну как меня угораздило? Всегда терпеть не могла медлительность, а мужа именно такого и выбрала. До рождения ребенка еще как-то терпимо было, временами даже мило. Успокаивающе он на нее действовал. Она прибежит с работы, и дождаться не может, когда он придет. Витя приходит, они ужинают, она уже поела и тарелку за собой моет, а он еще жует, а потом он ложится на диван. Он на кухне диван поставил. Лида моет за ним тарелку, и рассказывает, рассказывает ему все свои рабочие новости и переживания, а он в телефоне копается и слушает, иногда угукает. Потом она немного полежит с ним, уткнувшись в его теплый мягкий бок, пока не вспомнит, что цветы не политы или блузка не поглажена. Вскочит, поделает дела, а там уже и спать пора. Глядь, а Витя уже перебрался на расстеленный диван в комнате и похрапывает.
Но как дочка Сонечка родилась, так все больше муж стал ее раздражать. У тебя ребенок родился, он плачет, хочет есть, в туалет, у него колики и так далее ― давай пошевеливайся, младенец ждать не будет! Разорется так, что всем соседям мало не покажется. Конечно, Лида первая всегда к кроватке подскакивала ― от Вити пока дождешься, так быстрее самой. Но когда совсем вырубалась от усталости, то совала ему дочку в руки, и он как-то худо-бедно справлялся. Сонечка с отцом даже легче и крепче засыпала, чем с матерью. Первый год жизни Сонечки был самым кошмарным, потом стало полегче, когда в полтора года она пошла в садик, и Лида смогла вернуться на работу, чему была очень рада. Сейчас дочке уже четыре года.
Со скоростью реакции у Вити, конечно, беда. Оставлять их двоих надолго, пока дочка маленькая, Лида все еще боялась, ― нет уверенности, что он вовремя спохватится, если что-то случится. Вот недавно было подтверждение ее страхам.
Они втроем в выходной день пошли в парк на прогулку. Витя, конечно, идти никуда особо не хотел, но Лида настояла ― погода теплая, надо идти гулять. Сонечка впереди ехала на самокате. Лида зорко следила, чтобы она далеко не уезжала. Но вот дочка, несмотря на мамины предостерегающие крики, все-таки вырвалась вперед, разогналась и бах! в поребрик врезалась со всей дури, и растянулась на траве (хорошо, что не на асфальт приземлилась!). Лида в три прыжка уже была рядом с ней, ребенок только успел воздуха в легкие набрать, чтобы завыть.
— Тише, тише, Соня, я же тебе говорила, ну куда так торопишься, осторожней надо быть!
Она ощупала дочкины конечности, убедившись, что ничего не сломано. И тут, наконец, на самой высокой ноте дочкиных завываний, к ним подошел папаша. Он как шел, так и шел, даже шага не прибавил, когда Сонечка навернулась.
— Ты что, не видишь, ребенок упал, а ты свою задницу еле тащишь! ― взорвалась Лида.
— Ну упала и упала, с кем не бывает, ― невозмутимо ответил Витя и легко поднял Сонечку на руки, ― ничего страшного. Чего ревешь? Жива же, здорова.
— Больно, папа, ― пожаловалась Сонечка.
— Ну, в следующий раз не будешь так разгоняться. Сейчас мороженое купим, и всё пройдет.
Сонечка мгновенно успокоилась.
— А если в следующий раз она на дорогу выедет и под колеса попадет? Ничего страшного, ага, она чуть все кости не переломала, но папашу нашего это не волнует!
— Ну, не переломала же. Здесь пешеходная зона, и возле дорог мы не катаемся, да, Соня?
Девочка кивнула и напомнила про мороженое. Витя понес ее на руках в сторону ларька с мороженым, а Лиде только и оставалось, что схватить злосчастный самокат и, все еще психуя, идти за ними.
Она долго на Витю злилась и с ним не разговаривала после того случая, а потом рутина повседневных дел, как обычно, затянула Лиду, и было уже не до выяснения отношений, и обида вскоре забылась.
Зато другой скандал, который устроил, к изумлению Лиды, сам Витя, забыть было невозможно. Был обычный вечер, Лида и Сонечка были в хорошем настроении, потому что у Сонечки в детском саду прошел утренник. Лида, отпросившись с работы, сбегала на него и осталась довольна выступлением Сонечки. Хоть та и прочитала стихотворение с запинками, что немного расстраивало, ведь дома они так
