Данил Дёмин
Времена суток
Одиночество
Стояли душные летние деньки, находится на улице, пока солнце занимало небосвод, представлялось невозможным — невыносимая жара наказывала любого рискнувшего покинуть своё убежище. Единственным спасением людского рода от этой напасти были прохладные, с лёгким ветерком и розовым, гаснущим в тёмно — фиолетовый небом, ночи. Именно одну из таких ночей Он избрал для прогулки. Он жил в небольшом отдалении от центра Его провинциального городка. Эти места были очень дороги сентиментальному сердцу нашего героя, из-за чего, уже закончив учёбу, Он так и не смог их покинуть. Он исходил их вдоль и поперёк, знал так же, как Мечтатель знал Петербург.
Но сегодняшней ночи как можно было догадаться, было уготовлено стать совсем необычной. Рядом с домом был приличный лесной участок, и вместо своего обычного городского маршрута Он отправился именно туда.
В жизни человека обязательно наступает момент, когда он просто обязан пойти против обыденности и совершить нечто необыкновенное, может быть невероятно глупое на первый взгляд, что — то изменяющее повседневное течение его жизни иногда всего на миг, а порой, на всю оставшуюся жизнь. Таким было и это решение.
Он шёл не спеша, прислушиваясь к звукам вокруг: где — то вдали проезжали машины, в сумке гремели ключи и мелочь, птица перелетала с одной ветки на другую, соединяясь, эти звуки, творили собой естественную, проникающую во всё вокруг тишину. Идти было недалеко, и вскоре, Он оказался на месте. Вход в этот лесок не был никак обозначен, рядом стояли два частных дома, казавшиеся громадными каменными големами, охранниками входа в рай или ад, точно не скажешь. С каждой минутой становилось всё темнее, и пока Он в нерешительности стоял, тьма в глубине леса поглощала очертания деревьев.
Бродя по городу, он смотрел на людей, на их лица, одежду, руки, и чем больше видел, тем сильнее ощущал своё небытие: прохожие не замечали его так, словно он был призраком, и только лающая на него собака заставляла его поверить в то, что Он существует. Как — то в своих скитаниях Он забрёл на главную площадь: в то время там располагался приезжий парк аттракционов, который подобно вирусу вызвал лихорадку в зачахшем от скуки организме города. Пары и семьи, друзья и подруги, взрослые и дети — все стали частью этого весёлого, улыбающегося, пластикового мира. Он остановился в самом центре, пахло попкорном и сладкой ватой, стояла неимоверная духота. Никогда ещё огонь одиночества не обжигал его душу так сильно и никогда его рукам и ногам не было так холодно.
Наконец он очнулся и немедля двинулся в поглощающую бездну мрака. Он брел, иногда наступая на сухие ветки, издававшие гулкий треск, который тонул в бесформенности и беспространственности темноты. Он сам, продвигаясь всё дальше, как будто терял форму и растворялся в ночном эфире. Он ещё никогда не ощущал себя так: тьма его души обрела тьму снаружи и расцвела чарующим цветком гармонии; усталая старуха его одиночества переродилась и расцвела молодостью подобно дщери пены морской.
Выйдя на поляну, Его тело вновь обрело форму. Луна нежно вернула Его из мрака, Он поднял на Неё глаза и сердце отшельника запылало той любовью, на которое вообще было способно, ему захотелось обнять Её, прижать к себе, не отпускать и не было в целом свете чего Он желал бы больше, но сколько не простирались к Ней тощие руки, Она оказывалась недоступно далека. Тогда Он лёг на ствол сваленного дерева и смотрел на Неё, пока глаза его не закрылись.
Дружба
Встали они рано утром, как и полагается настоящим рыболовам. Всё было собрано ещё вчера, оставалось только это всё взять и отправляться. Перекусив тем, что оставалось на столе со вчерашнего дня эти двое направились к месту, откуда они должны были отчаливать.
Снасти, чемоданчик с принадлежностями, соломенные шляпы, простая деревенская одежда и блики солнца на них в рассветной тиши рождающегося дня создавали непередаваемую словами атмосферу. В их головах не было не единой мысли, они целиком отдались пьянящему чувству сиюминутной, всепоглощающей любви ко всему вокруг. Медленно шагая, они наслаждались отсутствием спешки и суеты, молчаливым наличием друг друга и чувством лёгкого нетерпения азартного игрока, ведь рыбак и игрок по сути своей одно и то же.
Наконец они подошли к месту. Недолго думая, быстро покидав вещи в свой транспорт, отвязав его и оттолкнувшись от берега веслом, они поплыли. Каждый из них взял по веслу и словно один они начали грести, этим консонансом движений создавая идеальную симфонию плеска разгоняемой инородным телом воды. В такие моменты близость духовных начал людей так сильна, что одно нельзя отличить от другого, одно и есть другое и даже говорить о них можно как об одном. В таких моментах как блеск металла на солнце двум душам ярче всего открывается их родство — дружба, когда друг это ты сам, его проблемы — твои проблемы, его радость — твоя радость, его жизнь — твоя жизнь.
Рукав реки не отличался шириной, поэтому лодка быстро добралась до середины водоёма и поплыла по течению. Его глаза искали место получше и вскоре зацепились за корягу рядом с камышами. Он подплыл ближе, взял верёвку и привязал себя к торчавшей из воды деревянной руке. Взяв удочки, подготовив приманку, Он закинул каждую в разные стороны. Оставил их на подставке и стал ждать.
Как маленькая мышь или таракан сеяли в средневековых городах огромные бедствия, именно так маленькая течь в дне лодки дала о себе знать. В одном из мест лодка подтекала, и вода медленно заполнила пространство в ногах. Всё быстрей и быстрей она наполняла лодку, и с каждой минутой это становилось всё более заметно.
Друзья, наконец, заметили это. Паника? Страх? Может попытки всё исправить? Ничего подобного. Он продолжал невозмутимо сидеть и наблюдать за поклёвкой как будто ничего не происходило. Вдруг на правой стороне клюнуло, воды стало по щиколотку, Он потащил изо всех сил, вытянул её, и аккуратно вынув крючок из пасти, положил в заранее наполненное ведро. Воды натекло по голень, лодка постепенно начала уходить под воду. Он продолжал наблюдать за крушением, пока сам не оказался в воде. Выплыв на берег Он улыбнулся: потеряв всё, Он сохранил Себя.
Родство
Вот уже второй час
