Первый раз. Исключение из правила
01
- Раф, - начала Катёна, когда мы выехали за ворота. – Я не уверена, что так быстро смогу пойти до конца.
Я, который ничего и не собирался сегодня предпринимать, слегка удивился.
- А что для тебя быстро? Кать, послушай, я ничего не требую и никогда не потребую, - пообещал я, беря её за руку и чуть сжимая пальцы. – Всё случится, когда ты захочешь. Давить я на тебя не буду. Хочешь ждать год, будем ждать год.
- Я не хочу ждать год, - в ужасе произнесла она.
- Ну, слава богу, - с облегчением выдохнул я, и Катя, наконец, рассмеялась.
Последнее, что мне нужно было, чтобы она боялась меня, опасалась близости, придумывала себе что-то, чего там обычно придумывали девушки.
Для меня всё было предельно просто. Но если ей нужно время, я готов ждать, сколько потребуется.
Но потребовалось нам буквально две недели, чтобы дойти до самого главного.
Всё начиналось, как обычный вечер. Мы заехали в «Капсулу», где меня на входе окинул долгим взглядом охранник. Может, им выдали ориентировку на меня, как на злостного нарушителя. Но внутрь пустили. Даже без комментариев, хотя я уже ждал чего-то вроде: «в следующий раз дрянь со своих рук ты уже ничем не отскребёшь, Филатов». Но охранник молчал, как рыба, и я ничего не говорил.
Народа было не так уж много, на сцене играла местная группа. Что-то слезливое и романтичное. Правда, следом пошёл трек совершенно другого содержания. Кто сидел до этого на диванчиках, повыскакивали потрясти задницами под ритмичный бит, а мы с Виноградовой наоборот: уселись за стойку, где я по привычке глушил энергетик, а Катя потягивала лайтовый коктейль.
Моя рука, лежавшая на её колене, то путешествовала выше, то опускалась обратно. Я жалел, что Катя не в юбке, джинсы всё-таки классно смотрелись на ней, но простора для действий не оставляли.
Глаза Виноградовой горели. Мои, наверное, тоже. Мы мало разговаривали. Потому что перекрикивать музыку – так себе удовольствие. Зато общались взглядами.
«Да».
«Да?»
«Не знаю».
«Поехали».
«Ты как?»
«Возможно».
«Не могу, так хочу тебя».
«Я сама уже на грани».
Наконец, спустившись на танцпол, мы прижались друг к другу, распаляясь ещё больше от трения тел и поцелуев, которые следовали один за другим. В голове уже образовался кисель, вместо внятных мыслей. Под кожей метались искры. Касания становились всё откровеннее, а пальцы смелее.
- Ко мне? – хрипло спросил я, оторвавшись от её губ. – Поедешь?
Катя кивнула, и в её взгляде я прочёл нечто большее, чем просто намерение провести вечер вместе. За эти пару недель мы достигли черты – финальной черты, и теперь топтались возле неё, всё ещё опасаясь перешагнуть.
Я не хотел давить, потому что это лишь Катин выбор – идти до конца или нет.
Она боялась, потому что, как сама мне сказала, всё развивалось охрененно быстро для неё.
Катёна не ожидала, что всё так молниеносно закрутится. А я вот ожидал. Потому что уже и секунды не мог без неё. Может быть, это состояние пройдёт, может быть, чувства станут спокойнее, но не уверен. Даже год разлуки, недопонимания, странный оборвавшийся ни на чём финал нашего знакомства – ничто не смогло до конца убить чувства. Я всегда носил это в себе. Любовь к Кате. Она возникла с первого взгляда, по щелчку пальцев, я не просил и не звал её, она пришла сама. И осталась во мне, разъедая изнутри, готовя для себя место, чтобы остаться там. Навсегда…
В квартиру мы поднялись в странном молчании. Каждый думал о своём. Зашли в прихожку, спокойно разделись. Я повесил нашу одежду в шкаф. Белая футболка Кати пятном выделялась в коридоре, когда Виноградова отвернулась, чтобы уйти. Только я не дал ей. Поймал за руку, развернул к себе. Притянул ближе. Прижал к стене. И поцеловал. Глубоко и вопросительно.
«Ты готова? Ты хочешь?»
Вот что я спрашивал.
И Катя откликнулась, робким «Да», целуя меня в ответ с не меньшим отчаянием.
Я не торопился, ласкал её неторопливо, скользя ладонями по всему телу: сверху вниз и обратно. Не пробирался под одежду, старался распалить её до того, как дотронусь в самых чувствительных местах без всяких преград.
И, кажется, довёл до рубежа, потому что ноги Кати подкосились, отказываясь держать.
Я развернулся спиной к стене и съехал вниз, усаживая Катю к себе на колени. Мы продолжили целоваться, только теперь её ладошки первыми дотронулись до моей кожи, проникая под футболку. А ещё бёдрами она тёрлась о мои бёдра, и член, уже стоявший по стойке смирно, хотел более тесного контакта, чем через несколько слоёв одежды.
- Пойдём на кровать, иначе всё случится прямо здесь, - усмехнулся я, думая, что не так уж и мала эта вероятность.
Катька вспыхнула, но кивнула.
Я помог ей подняться и повёл за собой в спальню, но Катя притормозила.
- Я немножко боюсь, Раф, - призналась она.
- Не бойся, я ведь рядом. В этом нет ничего страшного. Одно удовольствие. И я хочу, чтобы тебе было хорошо, и всё сделаю для этого, - пообещал я.
Мы не переставали целоваться по пути в спальню, а ещё я постепенно раздевал Катю. Стянул футболку через голову, расстегнул кнопочку на джинсах, ныряя пальцами под бельё. Она уже была вся влажная и готовая. И я собирался ещё сильнее распалить её, чтобы перестала думать о боли, о страхе, о прочей ерунде.
Мне хотелось кайфовать вместе с ней, доставлять и получать удовольствие, сделать её своей до самого конца. Это примитивное чувство обладания слегка меня удивило, я ведь раньше такого не испытывал. А Катей я хотел именно обладать в самом прямом животном смысле.
Она, видимо, осознала свою наготу, когда я стянул джинсы вниз по бёдрам, потому что её руки схватились за мою одежду, чтобы помочь раздеться и мне.
Впервые мы были друг перед другом без всяких преград. И без нижнего белья. Катька тут же зарделась, смутившись под моим пристальным взглядом, ласкавшим её всю от макушки до кончиков пальцев на ногах. Она была идеальна. И в своей наготе, и в своей скромности, пытаясь прикрыться водопадом длинных волос, спускавшихся почти до самой поясницы. Я сгрёб волосы рукой, собирая их в хвостик, сжал и потянул
