Александр Чеблоков
Луноежки
Луна убывает, такое бывает,
Особенно в пятницу, когда тихо, без спешки
В вечернем небе, кратерами похрустывая,
Луну грызут довольные луноежки.
(Для какого-то конкурса на «Нашем радио»
по мотивам Земфиры)
Полнолуние
Всем известно, что полная, казалось бы, луна уменьшается с каждым днем. Не всем известно, что виноваты в этом лунные жители – луноежки, и почти никто не знает, как это – жить на луне и одновременно ей питаться.
Сегодня было полнолуние. Начисто сгрызенная луна отросла заново и ярко сияла, потому что можно ярко сиять, если у тебя каждый месяц отрастают новые бока, даже мыться не нужно. Семья луноежек в полном составе сидела на склоне кратера безмолвия. Каждый присматривал себе кусочек поярче, ведь всем известно, что чем ярче кусочек, тем он вкуснее. Пробило полночь. Прочные зубки вонзились в породу, и вдруг раздался истошный визг. Луноежки переглянулись – вокруг никого не было, только кусок склона стремительно менял окраску. Он из яркого серебристого стал ультрафиолетовым, потом инфракрасным, потом маренго, потом индиго, потом цвета фуксии, потом умные слова закончились, и он остался просто коричневым. Дети в недоумении хлопали глазами, а Мама уже бежала с аптечкой. Лунные хамелеоны – зверюшки настолько же чувствительные, насколько и незаметные. Клыки Вики лишь слегка поцарапали кожу на хвостике бедолаги. Дети тут же начали его жалеть и просить маму взять его к себе жить. Мама сказала, что пожалуйста, пусть остается, только надо будет снести стену в гостиной и вставить вместо дверей гаражные ворота, потому что иначе хамелеончик просто не поместится. А еще она сказала, что, может, лучше он будет жить в саду или, может, просто пусть тут неподалеку попасется. Рик тут же уловил тонкий намек Мамы и убежал искать сад, Вики решила поискать пастбище, а Папа схватился за перфоратор. За всей этой суетой никто не заметил, как Бабушка потихоньку накормила хамелеончика овсянкой, а дедушка взял вицу и отогнал зверька на безопасное расстояние.
Был вечер полнолуния, и все вкусное опять было впереди. Дедушка качался в кресле-качалке, и всем давно было пора понять, что сада на луне нет, как и пастбища, а еще там не растет овес, и, наверное, неплохо, что крупный хвостатый скот, обкормленный незнакомой едой, теперь далеко и дом не попадает в зону поражения. И только в гостиной ритмично стучал перфоратор.
Игра в прятки
Зайцы безбожно мухлевали. Умея бегать со скоростью света, они всегда оказывались у тукибакалки быстрее. Вики надоело все время водить, и она сказала, что так нечестно, и вообще, давайте тогда не тукибакаться, а просто находиться, чтоб некоторые не жульничали. Зайцы для приличия повозмущались, но им и самим уже надоело все время прятаться.
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел заяц погулять.
Тут фотограф выбегает, солнце шторой прикрывает.
Шлеп-хлоп – ой-ей-ей, угасает зайчик мой.
Палец Рика уперся в зайца Семена. Семен послушно закрыл глаза и стал считать на пальцах до десяти. Получалось плохо. С закрытыми глазами пальцев было не видно, поэтому Семен считал по памяти. Где-то на шестой минуте, заподозрив неладное, луноежки выглянули посмотреть, что происходит и почему их никто не ищет. Стоя у стены, зайка судорожно сгибал и разгибал пальцы и бормотал: «Один – восемь – двенадцать – восемьдесят три…» Десять никак не выходило. Рик все понял и похлопал Семена по плечу.
– Слушай, ты тогда не закрывай глаза, а просто отвернись к стене и считай.
Мокрые уже глаза зайца засветились, дело пошло. Зайцы прятались на солнечных лужайках, луноежки грызли грунт и сливались с каменистым ландшафтом. И тут Рику пришла идея.
Одноухий заяц Сигизмунд нашел уже всех-всех солнечных зайцев, а луноежки как сквозь луну провалились. Их искали уже все. Ходили слухи, что в кратере спокойствия сейчас неспокойно, что несуществующий лунный волк на самом деле существует и что, как говорят очевидцы, он утаскивает и съедает всех, кто его увидит. В общем, никто не хотел принести Маме и Папе плохую весть, и зайцы самоотверженно искали ребят везде.
Рик и Вики сидели за линией терминатора и смотрели, как все суетятся и волнуются. Они уже сами были не рады, что спрятались в тени, куда солнечным зайцам был путь заказан, когда они услышали шелест осыпающегося гравия и глухой рычащий кашель. Два детских сердечка синхронно замерли от испуга. Они, как два черных пятна, маячили на фоне освещенной лужайки, укрыться было некуда. Рик хрюкнул, Вики взвизгнула, и ребята пулей сиганули в толпу зайцев, разметав их, как кегли. За ними на лужайку, кряхтя и покашливая, вышел Дедушка с банкой поющих ракушек. Одноухий заяц Сигизмунд быстро все понял, но ему было очень обидно, что ребята его обманули, и он рассказал Дедушке, как было дело. Дедушка сказал, что дети сами виноваты и, глядя на сверкающие пятки луноежек, разрешил не догонять их сразу, а что – пусть побегают немного и сами поймут, что играть нужно честно, а еще сказал, что потом все равно догнать и вернуть, чтоб не заблудились.
А лунного волка не существует, сам видел.
Песчаные замки
Папа вышел из кабины и попинал по заднему левому колесу. Это был верный и универсальный способ ремонта лунохода в условиях низкой гравитации. Луноход не заводился. Рик самоотверженно протирал лобовое стекло, а Вики – фары. Ничего не помогало. Завтра был день переезда, и луноход был нужен позарез. Мама cпросила: «Может, это фильтр воздушный засорился или в карбюраторе конденсат?» Папа, который и так уже сильно нервничал, стал топать ногами и кричать, что никакого воздушного фильтра в луноходе нет, потому что на луне нет воздуха, который надо фильтровать. И конденсата в карбюраторе тоже нет, как и самого карбюратора, потому что луноход электрический. Мама сказала, что, наверное, тогда электричество кончилось, а Папа сказал, что оно не может кончиться, потому что оно от солнечных батарей, а солнце не кончилось и не собирается.
Ребятам надоело слушать, как спорят взрослые, и они пошли достраивать песчаные замки, которые они вчера не закончили. Рик строил высокую башню, в которой, по задумке, предстояло томиться прекрасной принцессе, а Вики строила бальный зал, потому что в замке же должны проходить балы.
Дедушка качался в кресле. Дедушка слушал пение ракушек. Дедушка смотрел,
