Олег Агранянц
Не верьте наивным бродягам
Действующие лица
ХОЗЯЙКА кафе «Приют наивных бродяг»
ПАПАША ФУКО, бодрый старик в видавшем виды комбинезоне
АНРИ Ботье, будущий зять Хозяйки, студент
ВИРЖИНИ Вермон, поэтесса
АРКАДИЙ Акиндинов, русский дипломат
ФИЛИПП Акиндинов, служащий
Изабель БЕСА, доктор клиники Шарите
МАРИ Каламбур, девушка в простеньком платье
ЛЮСИ Пино, актриса
МЕДЕГО, детектив, шустрый парень
ПРОФЕССОР, посетитель кафе в очках с золотой оправой
ДАГОБЕР, субъект невзрачной внешности
ЖУРНАЛИСТ газеты «Леман Нувелль»
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
ТЕРРОРИСТЫ:
ГЛАВНЫЙ
ЮЛА
ЧЕ ГЕВАРА, парень в майке с Че Геварой
РЫЖИЙ
Место действия – город на берегу Женевского озера.
Время действия – конец девяностых годов.
Картина первая
Кафе «Приют наивных бродяг». Десять столиков, стойка в виде полукруга; лесенка вниз, там туалеты и склад. На двери, которой теперь не пользуются, полки с цветами. На стене картина, на которой изображены несколько упитанных и мало похожих на бродяг субъектов. Внизу латинское изречение «Нет на свете более смелых и честных чем наивные».
ХОЗЯЙКА восседает за баром. ПАПАША ФУКО чинит кофеварку. Занят только один столик. За ним сидит ПРОФЕССОР.
ХОЗЯЙКА. Долго еще будешь чинить?
ПАПАША ФУКО (уткнулся в кофеварку). Старая она у тебя. На твоем месте я уже давно купил бы новую.
ХОЗЯЙКА. Разбогатею, куплю. Три часа, самое рабочее время, и всего один клиент. (Показывает на Профессора.) Сидит и пишет.
В кафе влетает АНРИ.
ХОЗЯЙКА. Кофе сегодня не будет.
АНРИ. Я пришел не за этим. Мне нужны деньги.
ХОЗЯЙКА. Хочешь купить обручальные кольца? Пора.
АНРИ. Мне нужно много денег. Хочу поставить все точки над «i». Я не уверен, что в ближайшее время смогу их вернуть. Почему вы не спрашиваете, сколько?
ХОЗЯЙКА. Ты скажи, а я послушаю.
АНРИ. Для студента, отдавшего всю жизнь революции, это огромная сумма. Для вас, представительницы хоть и мелкой, но буржуазии – пустяк. Почему вы не спрашиваете, для каких целей мне нужны деньги?
ХОЗЯЙКА. Ты скажи, а я послушаю.
АНРИ. Я полечу в Патагонию.
ПАПАША ФУКО (поднимает голову, удивленно). Куда?
АНРИ. В Патагонию.
ПАПАША ФУКО. Далековато.
АНРИ. Там соберутся замечательные люди. Они борются против варварского истребления пингвинов. Но дело не в пингвинах. Дело в борьбе. В борьбе против империалистических монополий.
ХОЗЯЙКА. И надолго ты собрался к этим «замечательным людям»?
АНРИ. Не знаю. Но обратите внимание, мне нужны деньги только на билет туда.
ХОЗЯЙКА. А назад пешком?
АНРИ. Если движение победит, то мне вручат обратный билет, как мандат свободы.
ХОЗЯЙКА. Кто вручит?
ПАПАША ФУКО (подсказывает). Пингвины.
АНРИ. Вручит победивший народ. (Повернулся к Папаше Фуко.) Вам, в прошлом рабочему, надо бы знать, что народ, решивший обуздать разгул монополий, не может не победить. Революционные идеи неодолимы.
ХОЗЯЙКА. А дочь моя согласна тебя ждать, пока ты будешь спасать пингвинов?
АНРИ. Мы полетим вместе.
ПАПАША ФУКО. Повезло пингвинам.
ХОЗЯЙКА. Ну, ее-то я никуда не пущу. Хочет бороться с буржуазией, пусть борется здесь. Со мной. Сам сказал, что я – буржуазия. (Анри.) Что стоишь? Иди сядь за стол.
АНРИ. Жду пока починят кофеварку.
ХОЗЯЙКА. Тебе кофе вредно. Спать плохо будешь.
ПАПАША ФУКО. Я знаю отличное средство от бессонницы.
АНРИ. У меня нет бессонницы.
ПАПАША ФУКО. Будет. Как начнешь спасать пингвинов, обязательно будет.
В дверях появилась ВИРЖИНИ.
ХОЗЯЙКА (Папаше Фуко, показывая на вошедшую Виржини). Поэтесса! Часто бывает у меня. Сидит в углу и молчит. Наверное, стихи сочиняет. Я дочку ее взяла на три часа в день. Раза два пришла – и все.
ВИРЖИНИ (подходит к стойке). Моя была?
ХОЗЯЙКА. Нет. Третий день не приходит.
ВИРЖИНИ. Я ей сегодня специально напомнила. Не слушает. Говорит: «У меня другие приоритеты». Другие приоритеты! Знаю я эти приоритеты. Не только обнять, посмотреть страшно.
АНРИ (вмешивается в разговор). Ваша дочь занимается важным делом. Она знакомит прогрессивную молодежь с вашим творчеством. (Начинает декламировать.) «И как свободы легко добиться, когда поймешь, что лишен свободы»…
ПАПАША ФУКО. А пингвины где?
АНРИ. Причем здесь пингвины?
ВИРЖИНИ. Действительно, причем здесь пингвины?
ХОЗЯЙКА. Это у нас семейная шутка. Для моего заведения ваше присутствие – реклама.
ВИРЖИНИ. Разве что в отдаленном будущем. Поэты сейчас не в моде. (Обратила внимание на папашу Фуко.) Сломалась кофеварка? Я приду позже.
ХОЗЯЙКА. Ее скоро починят. Подождите, правда скоро.
ВИРЖИНИ. Подожду. (Садится за столик в центре зала.)
Появляется БЕСА. Подходит к стойке.
БЕСА. Опять кофеварка сломалась! Если бы мы, доктора, так людей лечили, как вы чините эту машину!
ПАПАША ФУКО. У вас всегда одна и та же модель. А у меня, что ни дом, то новая.
БЕСА. Ваша правда. Вот только людей больше, чем кофеварок.
ХОЗЯЙКА. Вас давно не было.
БЕСА. Болела.
ПАПАША ФУКО (ехидно). И доктора болеют?
БЕСА. Чаще, чем кофеварки. (Садится за столик у окна.)
Появляется МАРИ, подходит к столику, где сидит БЕСА.
МАРИ. Доктор Беса?
БЕСА. Да.
МАРИ (садится за столик). Я хочу с вами поговорить о Пьере Дюмоне. Он лежит в морге вашей клиники.
БЕСА. Пьер Дюмон? Он не был моим пациентом.
МАРИ. Верно. Не был. Но вы когда-то были знакомы. Разве это не так?
БЕСА. А вам какое дело?
МАРИ. Прямое. Я его подружка.
БЕСА. Соболезную.
МАРИ. И все?
БЕСА. Что еще?
МАРИ. Его привезли в морг из парка «Ле Луазир». Вы когда-нибудь бывали в этом парке?
БЕСА. Бывала.
МАРИ. С кем? Когда?
БЕСА. Не помню.
МАРИ. Он любил этот парк. (Говорит медленно, заунывно растягивая слова.) Любил старинную черную веранду у входа, ее покосившиеся скамейки, зеленый от мха стол…
БЕСА (перебивает). Вы там тоже бывали?
МАРИ. Почему вы так решили?
БЕСА. Просто вы очень подробно рассказываете. Подробно. И я бы сказала, художественно. Но, впрочем, мне до этого нет никакого дела.
МАРИ. Нет, я там не бывала. Я получила от него открытку… Если бы я знала, что это его последние слова… Он упал с этой веранды. Головой о каменную лестницу.
БЕСА. Он был пьян?
МАРИ. Он не пил.
БЕСА. Наркотики?
МАРИ. Это случалось. Когда вы виделись с Дюмоном в последний раз?
БЕСА. Когда я решу, что мне нужно исповедоваться, я пойду в церковь.
МАРИ. Лучше в полицию.
БЕСА. В полицию? Почему?
МАРИ. Сегодня утром в банке, где он работал, обнаружили отсутствие очень большой суммы
