Глава 1
***
За пыльными окнами только занимался рассвет, а я уже был в своей мастерской. С удовольствием втянул свежий запах дерева, включил крошечный токарный станочек и взялся за первую заготовку.
За века, которые я прожил на этом свете, создание заготовок успело превратиться в ритуал. И пусть сейчас передо мной лежит бесформенный кусочек дерева, через некоторое время он станет что-то новым. Так и все мы, сначала рождаемся заготовками, а потом жизнь вытачивает из нас нечто уникальное. И так же, как за своими изделиями, мне интересно наблюдать, что же получится из той или иной заготовки человека.
Я родился за четыреста лет до последней эры, которую считают точкой отчёта современные волшебники. Но, конечно, никогда и никому об этом не говорил. Моё детство прошло под холмами, как и у прочих сидов. Мой отец, один из эльфов Неблагого двора, уже тогда был озабочен исходом из этого мира.
Дело в том, что магия, которая питает волшебных существ, стала иссякать. Вообще мне кажется, что это подчинено каким-то вселенским циклам, потому что за свою долгую жизнь, я наблюдал, как возвращение магии, так и её уход, несколько раз. Но я всё равно надеюсь, что мои родственники ещё существуют, где-то в новом чудесном мире.
Моя мать, прекрасная женщина человеческого рода, ушла в Эльфхейм вместе с отцом. Мне же больше нравилось здесь. По её просьбе, отец затащил трёх человеческих магов к себе в холмы и передал им три артефакта. Каждый раз, когда люди воспользуются магией сидов, я получаю небольшую подпитку, позволяющую протянуть до того времени, как я, наконец, образумлюсь и вернусь к семье.
Чтобы энергии стало побольше, я в последствии, встроил в свои изделия такие же волшебные каналы, по которым в мой источник стекается энергия от всех моих изделий, и мне сегодня можно не волноваться, что магия когда-нибудь снова иссякнет. Но чего я не предполагал, так это того, что меня настигнет самая опасная болезнь бессмертных, я ошибался…
Мне стало скучно! Да, несмотря на то, что я безумно счастлив своей работой и окружающим миром, мне хочется наблюдать истинное бурление жизни вокруг, а не тихую заводь. Видеть, как события приводят к изменениям. Как люди делают то, что от них никак не ожидаешь. Поэтому через несколько веков, я придумал и добавил к своим изделиям маленький ментальный блок, позволяющий влиять на носителей, моих шедевров. Теперь я могу влиять на те или иные решения всех своих клиентов.
О, я помнил их всех. Их слабости и силу. Память сида совершенна, я могу вспомнить, что подавала к столу прекрасная тетушка Гардариэль, более тысячи лет назад.
Вынырнув из воспоминаний, я услышал звон дверного колокольчика. В лавку зашёл маленький черноволосый мальчик с растрёпанной причёской в сопровождении полукровки гигантов. Гнездо на голове малыша, заставило меня в очередной раз по-доброму усмехнуться. Впрочем, весь их род в детстве отличался подобным. Совсем недавно, такой же малыш Флимонт изобрёл хорошее зелье, придающее их волосам послушность. Правда, насколько я знал, его потомки и родственники это неразумно проигнорировали, предпочитая традиционную копну волос.
Люди вообще быстро рождаются и так же быстро умирают. Правда, не все. Некоторые пытаются всякими извращёнными способами продлить своё существование. Если бы они знали, что жизнь и смерть, просто разные этапы развития магического существа, то никогда бы не шутили с душой.
Ещё раз внимательно осмотрев посетителей, я бесшумно появился сзади них и сказал:
— Здравствуйте!
Оба посетителя подпрыгнули от неожиданности. Да так, что более крупный полувеликан сломал дежурный стул, предназначенный, впрочем, как раз под эти цели. Я укоризненно покачал головой и косматый полукровка, сопровождающий мальчика, смутился и отошёл от стула. Малыш испуганно оценил мои, сверкающие лунным серебром, глаза и несмело выдавил:
— Здравствуйте, сэр...
— О, да. — Я по-доброму покачал головой. — Всегда знал, что рано или поздно, я вас увижу у себя в лавке, мистер Поттер. У вас глаза вашей матери, да. Казалось, ещё вчера она приходила за своей палочкой. Десять дюймов с четвертью. Гибкая и элегантная, созданная мной из ивы. Очень ей подошла, да...
Я подошёл к мальчику поближе и юный Поттер, неосознанно попятился, возможно, опасаясь моих светящихся глаз. Стараясь не напугать малыша, я с улыбкой произнёс:
— А вот твоего отца выбрала палочка из красного дерева. Одиннадцать дюймов, тоже гибкая и ловкая. На пару волосков мощнее, чем у твоей матери, да.
Я наклонился к самому лицу мальчика и с умилением начал разглядывать крестраж ещё одного известного в Англии, волшебника. Крестраж чувствовал себя хорошо, напитывался магией и рос вместе с мальчиком. Он успешно качал из малыша энергию для основной части души, что вредило развитию магического потенциала юного Поттера. Я коснулся пальцем его лба и заблокировал отток энергии. Пусть мальчик нормально взрослеет, а то так и вырастет недокормленным слабосилком, а это неинтересно.
— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая оставила вам этот шрам, да. Тринадцать с половиной дюймов. Из Тиса. Мощная палочка, в плохих руках, да...
Я перевёл взгляд на Хагрида и полувеликан вздрогнул.
— А вашу палочку сломали, насколько мне известно, мистер Хагрид? Вы сохранили её обломки на память?
Полувеликан схватился за зонтик и закивал лохматой головой.
— Надеюсь, согласно указу министерства, вы её не используете? — я лукаво посмотрел на полукровку.
Хагрид покраснел и что-то невразумительно промычал.
«Хе-хе,
